Когда мы обсуждали особенно подозрительные моменты, выявленные его сотрудниками, Б. рассказал мне, как однажды в Карпатах его отправили в компании японского офицера и русского художника с визитом в 69-ю дивизию. Начальник дивизии, генерал, потребовал у него документы, и поскольку Б. не взял их с собой, дивизионный начальник спросил, почему он так плохо говорит по-русски. Б. пояснил, что служил в Париже и был женат на англичанке. Генерал вспыхнул: «Я совсем не понимаю, о чем вы говорите! Вы служили в Париже. Вы женаты на англичанке, а теперь являетесь сюда с японским офицером!» В этот момент в помещение вошли японец и русский художник, и Б. обратился к ним: «Извините, господа! Нам здесь нечего делать. Придется вернуться в 8-ю армию». Но генерал перебил его: «Здесь вы ошибаетесь. Вы останетесь под арестом, пока я не наведу о вас справки».

К счастью, туда же зашел генерал-артиллерист, который знал Б. по Русско-японской войне. Примерно через полчаса они уже заканчивали с Б. бутылку коньяка, и генерал демонстрировал военные карты скалившему зубы японцу, а длинноволосый художник затачивал карандаш перед тем, как запечатлеть профиль генерала.

Мне удалось получить данные о боевом составе 8-й армии, который справа налево составляет примерно:

XXXIX армейский корпус – 9 тыс. штыков;

XXIII армейский корпус – 8 тыс. штыков;

XL армейский корпус – 17 тыс. штыков;

VIII армейский корпус – 20 тыс. штыков.

Суббота, 5 августа 1916 г. Рожище

Вчера на обед прибыли Ф. и К., и мне удалось кое-что услышать о наступлении стрелковой дивизии. Выбранный участок – район к юго-западу от Витонежа – оказался самым худшим выбором, который только можно себе вообразить. Солдатам приходилось преодолевать болото по пояс в воде. Потери, которые оцениваются в 70 %, на самом деле были еще больше. И причиной послужили десять месяцев, проведенных в тылу, где большую часть времени солдаты отрабатывали движения в сомкнутом строю.

Воскресенье, 6 августа 1916 г. Рожище

Вчера я постарался продвинуться как можно ближе к фронту, по дороге побывав в штабе 3-й гвардейской кавалерийской и 3-й гвардейской пехотной дивизий в Тристене. Начальник пехотной дивизии выделил мне в сопровождение офицера, с которым мы прошли пешком до самых дальних домиков села Бабье, откуда мне удалось бросить взгляд на смертельные болота. По словам молодого офицера, было «жаль, что мы так долго не нюхали пороха», так как если бы ночью сумели скрытно подойти к опушке леса, то оборона противника была бы уничтожена до основания и мы смогли бы избежать большей части тех потерь, что понесли во время штурма Острова.

Примерно так же офицеры артиллерийской батареи гвардейской стрелковой дивизии, у которых я побывал, заявили, что они могли бы подавить позиции противника в Витонеже, но никто не отдал им приказа открыть по ним огонь. Во время наступления на Витонеж гвардейских стрелков поддерживал Московский полк, который, как оказалось, атаковал вообще без артиллерийской поддержки и не проделал предварительно проходов в проволочных заграждениях противника.

Отчаянная храбрость пехотинцев оказалась напрасной. Я поинтересовался: провел ли заранее начальник артиллерии рекогносцировку на позициях? И разумеется, как обычно, отсутствовало взаимодействие между частями. Слишком много строевой подготовки и слишком мало тренировок по совместному маневру и взаимодействию за последние десять месяцев. Русское командование все время посвящает тому, как научить своего солдата умирать, вместо того чтобы учить его побеждать.

Я слышал, что на совещании в Луцке 3 августа было решено сделать еще одну попытку взять Ковель и Безобразов получил прямой приказ посадить свою кавалерию в окопы с тем, чтобы высвободить оттуда пехоту для более мощного удара по неприятелю. Он имел такой приказ с самого начала, однако предпочел оставить все три кавалерийские дивизии в неприкосновенности для того, чтобы бросить их в брешь, которая, как он надеялся, будет пробита в обороне противника на левом фланге. Для этого фанатичного сторонника решительного кавалерийского удара сложно было отказаться от мечты всей своей жизни.

На совещании было принято решение нанести противнику три удара:

1. На участке 3-й армии силами I Сибирского и XLVI армейских корпусов.

Южнее этих корпусов I Туркестанский корпус должен остаться и удерживать оборону на пассивном участке фронта, в то время как XXX корпус (Гвардейской армии) перейдет в наступление, прикрывая правый фланг I гвардейского корпуса.

2. I гвардейский корпус и I армейский корпус будут наносить главный удар в северо-западном направлении в полосе семь верст между Велицком и Большим Порском (к северу от железной дороги и в 12 верстах к северо-западу от Сокула).

1-я и 2-я гвардейские кавалерийские дивизии займут пассивный участок фронта вдоль реки Стоход от железной дороги до Майдана.

3. Гвардейская стрелковая дивизия снова должна атаковать Витонеж, а 3-я гвардейская пехотная и 3-я гвардейская кавалерийская дивизии будут действовать на спокойном участке на ее левом фланге.

Я убежден, что на прямой дороге на Ковель следует вести лишь пассивные действия, а основные усилия необходимо сосредоточить западнее Владимира-Волынского. По каким-то неясным причинам русское командование всегда само находит то болото, в котором должно утонуть.

Сегодня во второй половине дня я побывал на батарее ПВО. Присутствовал там в тот момент, когда артиллеристы непрерывно вели огонь по вражескому аэроплану. Это пока единственная такая батарея во всей России.

Ее командир в звании полковника рассказал мне, что обычно она дислоцируется в Царском Селе и ее задачей является защита императорской семьи. Там развернуты 18 орудий и шесть пулеметов, а сюда, на фронт, полковник привез четыре орудия, «чтобы попрактиковаться».

Завтра рассчитываю отправиться в штаб I гвардейского корпуса в Сокул. По мнению начальника разведки армии Подимова и Герши, на этот раз наступление будет успешным. Хотелось бы!

Понедельник, 7 августа 1916 г. Рожище

Я присутствовал при докладе Тилли (офицер штаба) Геруа (генерал-квартирмейстер) о результатах разведки местности, где завтра мы собираемся атаковать. Доклад не внушает оптимизма: там подтверждаются выводы, которые были сделаны еще до проведения перегруппировки. Любопытно, что рубеж для атаки выбирается после проведения лишь поверхностной рекогносцировки, после чего в конце концов следуют неутешительные выводы.

Четверг, 10 августа 1916 г. Сокул

Во второй половине дня 7 августа отправился на автомобиле из Рожище, предварительно утром отправив лошадей.

Большая часть поселка Сокул была сожжена. Особенно пострадала от огня нашей артиллерии католическая церковь. Я остановился в здании штаба в одной комнате с подполковником Барановским, очень приятным человеком. Познакомился с начальником штаба Рыльским, который производит впечатление грамотного офицера и хорошего человека. Представился великому князю Павлу, очень высокому худощавому мужчине; он говорит по-английски. Мне показалось, что он болен и очень нервничает. Зашел его сын Дмитрий Павлович, который заговорил со мной. Они расположились в доме священника, в 100 ярдах от нас. Почти каждое утро и вечер в Сокул «наведываются» вражеские аэропланы. Утром 7-го числа у великого князя от взрыва бомбы погибли конюх и три его лучшие лошади.