— Я все равно не уйду.

— Это прямой приказ. — Чайник нахмурила лоб. — Именем Предка.

Нона пожала плечами:

— Я никогда особо не верила в дело Предка. Лично я предпочитаю Церковь Надежды. Или, может быть, туннельных богов.

— Нона! — Чайник попыталась сесть и, задыхаясь, упала обратно. — Это серьезно. Ты должна идти. Ной-гуин позовет других.

Нона снова пожала плечами:

— Я убью их, если они придут. — Она помолчала, обдумывая слова Чайник. — А как твоя раненая ассасин могла бы позвать на помощь?

— Они — тень-работники. Она могла бы обратиться к другому, если у них есть связь.

— Насколько далеко?

— Зависит от связи. Миля? Десять? Большинство тень-работников могут послать простой зов о помощи на приличное расстояние.

— Так позови ее.

— Кого?

Нона, прищурившись, уставилась на Чайник.

— Сестру Яблоко.

— Но Арабелла...

— Ной-гуин хочет меня, а не ее. И они выследят меня отсюда, если я побегу. Поэтому нам нужен кто-то здесь, чтобы остановить это. И если Ара нуждается в защите — ну, я же щит, верно? Я выдержала испытание. А ты — нет.

— Но...

— Позови ее! — прокричала Нона.

— Я не хочу, чтобы она видела, как я умираю! — крикнула в ответ Чайник.

Нона ошеломленно откинулась назад.

— Ты... ты не умрешь. — Слова вырвались с трудом из пересохшего горла. — Это всего лишь маленький нож.

— На нем был яд, Нона. Он гложет меня изнутри. Я чувствую его всем своим существом.

— Подожди! — Нона стала рыться в своей рясе неуклюжими от горя пальцами. — У меня есть черное лекарство! — Она вытащила пузырек.

— Маленькая Нона. — К Чайник вернулась старая улыбка. — Где во всем мире...

— Я его сделала. — Нона отвернула колпачок. — Ты должен это выпить!

Чайник слабо усмехнулась:

— Я бы лучше выпила воды из канавы. Ты должна его выбросить. Это опасная штука, даже если ее делают не послушницы.

— Но...

— Я Сестра Благоразумия, Нона. Я уже приняла черное лекарство. Я приняла его, когда впервые увидела ее. Вот почему я до сих пор жива. Но этого недостаточно.

— Сестра Яблоко должна знать. Она могла бы что-нибудь сделать. Она — Отравительница! Она могла бы...

— Ее все еще так называют? — Призрак улыбки, слабый.

— Позови ее!

— Нет.

— Позови ее, или, клянусь Предком, я выслежу и убью эту ной-гуин. А потом я пойду в Тетрагод и начну убивать остальных, пока их не останется совсем.

— Нона!

Нона пожала плечами.

— Я ухожу. Я видела ее кровавый след. Она отправилась на запад, в сторону реки. — Она встала.

— Я верю, что ты говоришь серьезно. — Чайник выглядела удивленной, хотя Нона не видела причины для этого.

— Клянусь, я сделаю, что сказала. — Нона отскочила в сторону и побежала по тропинке, которую проломила в подлеске.

— Нона!

Нона обернулась. Вокруг Чайник сгустились тени, темный туман струился по ветру.

— Ты можешь с ней связаться?

Чайник сидела, откинув голову на кору, лицо ее было бледно, как смерть, из уголка глаза вытекла слеза.

— Я всегда могу с ней связаться. Тысяча миль не имеет значения. — Она неуверенно подняла руку, и под ней простерлась тень, чернее ночи, уходящая в бесконечность, как будто солнце садилось за ее спиной. — Готово. Она знает, что я нуждаюсь в ней. Она знает направление.

— Ты клянешься в этом?

— Клянусь.

— Клянешься Предком?

— Клянусь Предком. — Слабое эхо ухмылки. — И Надеждой, и Пропавшими богами, эхо которых отдается в туннелях, и богами, слишком маленькими для имен, которые танцуют в лютиках и падают вместе с дождем. Теперь идти. Ради любви ко всему, что свято, уходи. Ты меня утомляешь, Нона. И я должна сосредоточиться на том, чтобы быть живой. Если она придет сюда и обнаружит, что я мертва, это разобьет ей сердце. — Она сделала неглубокий вдох. — Они обе в том направлении. Если ты пойдешь туда, пока не найдешь какую-нибудь тропу, есть хороший шанс, что ты найдешь на ней Ару и остальных. Попробуй путешествовать с Арой и Зоул. Таркакс может защитить тебя, если ной-гуин выследит тебя отсюда. — Еще один неглубокий вдох, вырвавшийся из-за боли. — Иди! Сейчас же!

Нона шагнула вперед. Она поставила фляжку на колени Чайник и поцеловала ее ледяной лоб. Потом побежала.

Клера нашла Нону раньше, чем та нашла Ару. Ближе к вечеру она спешила по лесной тропинке, преследуемая темным шквалом.

— Нона! Постой!

Нона с облегчением повернулась, чувствуя, как пот на лбу начинает замерзать, когда она встала лицом к ветру.

— Ты бежишь, как лошадь на скачках! — Клера, пыхтя, остановилась. — Мое оправдание — я пыталась тебя догнать. А твое?

— То же самое, — усмехнулась Нона. — Остальные в безопасности? Я вообразила себе ужасные вещи.

— Не знаю. Ты первая, кого я вижу. — Клера наклонилась, уперев руки в бедра и переводя дыхание. — Какое-то время назад я заблудилась, так что совершенно уверена, что все впереди нас… Предок, пусти мне кровь! Где, черт возьми, ты это раздобыла? — Она выпрямилась, глядя на обнаженный клинок в руке Ноны, короткий меч из дарнишской вороненой стали, длиной с локоть.

— Взяла у рейдера. — Нона нахмурилась. — Как ты думаешь, остальные в безопасности?

Клера тяжело выдохнула.

— Не знаю. Но нам нужно найти Ару и всех остальных… Рейдера? Одного из тех, что гнались за нами? — Она оглянулась на тропу и стала медленнее всматриваться в деревья. — Они захотят вернуть этот меч...

— Нет, — ответила Нона. — Не захотят. Пошли. — Она побежала трусцой.

— Подожди! — Клера поторопилась догнать Нону. — Они охотятся за тобой?

— Кто-то, может быть. И нам нужно найти остальных.

— Кто-то? — Подозрение пересекло лицо Клеры. Она явно нервничала. — Я тебя не понимаю...

— Побереги дыхание для бега. — Ветер начал усиливаться, Нона продолжала бежать.

Шквал настиг их прежде, чем они успели преодолеть пятьдесят ярдов. Он бешено стегал винт-сосны, завывал между стволами, хватал сосульки длиной в меч Ноны и швырял их через тропу.

— Ты... ты убила человека, у которого был этот меч... да? — Клера, хунска-стремительная, нырнула под сломанную длинную сосульку.

— Их больше нет в живых.