сел в машину, водитель, не дожидаясь команды, рванул машину с места так, что пассажиры еле удержались на своих местах. Однако Мустафаев не собирался просто отдыхать, и как только машина тронулась, он обратился к полковнику с вопросом:

— А как же быть с Садаракским направлением? Ведь вы отдали приказ штабу бригады готовить наступление на Садаракском направлении, чем мы и занимаемся вот уже шесть дней. Отмобилизовали 3000 человек, прокладываем дорогу к границе. Председатель Парламента, Васиф-муаллим передал нам почти все трактора района, и они днем и ночью работают, а вы теперь говорите про Союг-даг. Не могу понять вашего замысла.

Полковник повернулся к комбригу:

— В академии был у меня преподаватель тактики полковник Ляхов, вот он меня так учил:

— «Надо поставить себя на место противника и постараться думать как он, тогда ты сможешь правильно решить задачу, если найдешь его слабые и сильные места» — говорил он. Теперь давай, постав себя на место армян. Шестые сутки в Нахичевани идет мобилизация жителей, строятся дороги, войска копают окопы, значит, к чему-то готовятся, так ведь? И это притом, что в стране не хватает топлива, продовольствия. Естественно противник понимает, что на такое можно идти, когда решается глобальная задача. Допустим, наступать и освободить захваченные высоты, но для этого не надо проводить мобилизацию. Значит, у нас есть желание продвинуться дальше, вот для чего строятся дополнительная рокадная дорога. Что тогда предпримет противник, товарищ Мустафаев? — полковник чуть повысил голос.

Карам опешил от вопроса, но быстро нашел ответ.

— Начнет стягивать сюда войска, чтобы разгромить наши подразделения, верно ведь?

— А откуда он возьмет дополнительные силы, ты об этом подумал?

— Нет.

— А мы должны с тобой заставить его снять и перебросить именно на Нахичеванское направление все свои резервы из Карабаха. Самые сильные на сегодня его резервы сосредоточены на Физулинском направлении, это Кафанская и Горийская бригады, а также 5-я Араратская мотострелковая бригада, которая стоит под Варданисом. Главное, заставить их снять с Карабахского направления наиболее боеспособные части и перебросить сюда, вот тогда…

Полковник не стал додумывать, что будет потом, самое главное, они делают все, чтобы выполнить приказ Верховного, а именно:

— «Создать условие для прорыва обороны армянских войск на Физулинском и Муровском направлениях и освобождения захваченных территорий».

— Остановите машину, — подал полковник команду. Водитель от неожиданности так нажал на тормоз, что ее повело юзом.

Смеркалось.

Туман мелкой подстепью, начинал расстилать свою паутину по стволам деревьев. Спускаясь по кронам, окутывал близлежащие скалы, пробираясь между вершинами в долину.

— Выйдем комбриг, подышим горным воздухом, пройдемся.

— Вот ты мне скажи Карам, только честно, — выйдя из машины и взяв под руку комбрига, заговорил полковник.

— Каждый день все твои родственники, знакомые, да и простые жители сотни раз тебя спрашивали и спрашивают;

— «На каком направлении будет и вообще ли будет война? Так ведь, Карам?

Тот хотел что-то сказать, но полковник не дал ему ответить.

— Не надо оправдываться. Сейчас каждый второй нахичеванец только об этом и думает. Люди говорят на улицах, в чайханах, по телефону, и конечно, звонят своим близким в Баку и успокаивают их.

Армяне тоже не дураки, как тут многие думают. Разведка у них, я тебе скажу, работает четко, это я еще по Карабаху хорошо знаю, да и Москва не дремлет, со своей космической разведкой. Наверняка армяне в Москву уже доложили о всех наших проделанных с тобой работах. Особенно о том, что на Араратское направление тянется дорога, перебрасываются артиллерийские части, твои резервы, а в Республике проводится мобилизация. Ляхов в академии учил: «Заставь противника поверить в твой замысел — и ты считай, выиграл сражение».

Сегодня я тебе скажу, зачем мы приехали сюда с Джафаровым. Слушай, мой дорогой Карам, Верховный направил нас сюда за тем, чтобы мы заставили противника снять с Карабахского направления все его резервы и перебросили их сюда под Нахичевань. Направление главного удара выбрано на юге Карабахского фронта в районе Бейлаган. Мы отвлекающий маневр. Все, что делали мы здесь за последние сутки — все блеф, имитация: на военном языке это означает: — «Создать условия для перехода в наступление на основном направлении». Такие вот дела, дорогой мой Карам. А то, что вы возьмете высоту Союг-даг, в этом у меня нет никаких сомнений, и как вы ее возьмем, я тебе все рассказал. Как только мы приедем, поставишь задачу командиру разведывательной роты, чтобы подготовил группу в количестве 12 человек. Группа должна быть готова действовать самостоятельно двое суток. Разведгруппа должна выйти в тыл врага сегодня же ночью

Они вернулись в машину и поехали в бригаду. Всю оставшеюся дорогу, каждый из офицеров был погружен в свои мысли.

В бригаде их ждал полковник Эйваз. Поздоровавшись, он молча протянул листок полковнику, на котором были наклеены ленты телеграфа.

— Тебе из Баку.

— «Срочно вылетайте в Гянджу! Приказ ВГ (верховного Главнокомандующего).

«Ураган», — прочитал полковник на листке и посмотрел на Эйваза.

— Кто такой «Ураган»?

— Это позывной МО.

— Понятно. А как наши дела на Садараке.

— Всю ночь армяне стягивали войска к границе. Разведчики докладывают, что колонны автомашин прибывали со стороны Нагорного Карабаха, а не со стороны Еревана. Вдоль линии фронта идут интенсивные работы по укреплению обороны. Вот еще радио перехват принесли радисты, — он протянул сложенный листок.

— «Москва обеспокоена последними докладами по поводу нарастания угроз со стороны Нахичевани. Примите меры по укреплению Араратского направления. Павел Грачев».

— Это же замечательно, мой дорогой друг, — полковник не смог скрыть своей радости, хлопая друга по плечу.

— Так и я говорю, то же самое, — заулыбался Эйваз.

— Ну, тогда надо звонить Председателю Парламента и доложить о завершении нашей миссии.

— Не надо, он уже сам не раз звонил и интересовался, где вы. Сейчас будет.

Не успел Эйваз закончить фразу, как дверь кабинета распахнулись и стремительной походкой, вошел Васиф-муаллим.

— Мне звонил Уважаемый Президент, — начал он прямо с порога, но поймал себя на слове, замолчал.

— Прошу всех, оставить нас, — сказал он сопровождающим. Когда дверь за ними захлопнулась, Васиф муаллим повернулся к полковнику.

— Мне позвонил Президент и приказал обеспечить вам срочный вылет в Гянджу. Мы задержали последний Бакинский рейс так, что надо торопиться. Было видно, что Председатель Парламента волнуется и что-то недоговаривает.

— Вы мне что-то хотите сказать, Васиф муаллим?

— обратился полковник к Председателю, как бы помогая ему. Последние несколько дней их так сблизили, что иногда полковнику казалось, что он уже несколько лет знает этого не простого человека, с огромной человеческой любовью к своему народу и краю.

— Да нет, кажется, все