ты? Почему твоя родственница убила королеву?» По-твоему, такие вопросы я должен сейчас тебе задавать? Но это не спасет тебя и весь твой род от истребления, как и наш побег или наша женитьба. Даже если мы сбежим куда-нибудь далеко, нас рано или поздно найдут. Закон есть закон, Мила. Измена карается смертью.

– Но я не знала, Валь, ты должен мне поверить, это все ошибка и…

– Я тебе не верю, – останавливаю ее очередную попытку оправдаться.

Хватит, мне надоело раз за разом чувствовать боль, испытывать желание поддаться ей.

– Но, Вальтер, это же правда, я не лгу тебе, – ее глаза полны боли, словно ее ранит то, что я не верю в ложь.

– Лжешь и не испытываешь по этому поводу ничего мучительного, все ради того, чтобы спасти свою шкуру, не так ли? – иронично улыбаюсь, натянув на себя маску равнодушия. – Ведь для этого ты позвала меня? Думала, я спасу тебя?

Ухмыляюсь безжалостно и, слегка склонив голову на бок, смотрю на нее, отмечая, в ее глазах смесь недоверия и страха.

– Что? Трут не протянул руку помощи? Или кто там у тебя был ещё? Все время забываю имена всех твоих воздыхателей, но, похоже, ни один из них не согласился пойти против короны ради тебя. Удивлена? Я вот ничуть.

Ироничная улыбка – часть моей маски, защита от ее игры. Я должен был сказать что-то похуже, унизить ее больше, но не смог. Слова так и остались на языке, горьким привкусом во рту.

– Любимый, ты, и правда, не можешь мне помочь? – поднимает на меня полные слёз глаза, а затем, не дожидаясь моего ответа, падает на колени. – Умоляю, сделай что-нибудь, если они узнают, что моя семья причастна к этому глупому покушению…

– С чего ты взяла, что они уже не знают? – деланно удивляюсь, помимо воли отмечая, что ее взгляд меняется на более уверенный.

Глаза просыхают, на лице легкая полуулыбка, она больше не боится.

– В таком сложном деле принято сразу обращаться к архимагу. Я знаю тебя лучше всех на свете, Вальтер. Ты не сказал им правду, иначе меня бы уже допрашивали в подвале тюрьмы другие люди.

– Ты так думаешь? – вновь ухмыляюсь я и, махнув рукой, снимаю иллюзию.

– Игнат? – вскрикивает Мила, когда словно из ниоткуда появляется одетый в темный плащ маг.

Игнаришнар Трут, военный министр собственной персоной и отнюдь не в самом хорошем расположении духа. Собственно говоря, так ему и надо. Его чувства понятны по одним горящим зеленым огнем глазам. Яркие огоньки сверкают и смотрят только на нее, с укором, презрением и, главное, болью. Она, хочешь или не хочешь, привлекает к себе все взгляды, но в этот раз не рада этому.

– Я все объясню, Игнат. Ты просто не так понял, – шепчет испуганно блудница и делает несколько шагов к Труту, однако все зря.

Министр вспыхивает как спичка, его огонь легко может лишить ее жизни, быстрее, чем королевская армия.

– Тебе не повезло вчера два раза. Первый, когда у Софи все пошло не по плану. По приказу короля королеву сопровождали не мои комиссары, а полицаи Трута, которых твоя вероломная сестра и убила, чтобы до нее добраться. Так что на место преступления наш доблестный министр прибыл чуть раньше меня. Вот тогда нам и показалось странным то, что тебя не было в этот день вместе с королевой.

– И где же ты была? Где?! – подает голос Трут, еле сдерживая ярость. Одежда на нем уже тлеет, он всегда плохо справлялся с эмоциями.

– Я должен был подумать, что с министром, а Трут, что со мной. Но вот незадача: мы так некстати встретились на месте убийства! Поэтому вопрос: «С кем ты была на самом деле?» остаётся открытым, – не скрываю снисходительной улыбки: всё-таки приятно видеть, как на ее лице появляется что-то кроме наигранных чувств. – Ты ведь пришла не затем, чтобы я тебя защитил? А хотела удостовериться, что я стер все доказательства и защитил твою семью от уничтожения, ведь на самом деле тебе не нужна ни моя защита, ни защита министра. Ты же была у короля, да?

Она отходит назад, лицо бледное, а руки трясутся, но она продолжает играть. На лице слезы, плачет.

– Вы не понимаете, он заставил меня! Я не думала, что он воспользуется моим отсутствием для этого, – лжет снова, заставляя смеяться.

– Мы знаем о том, что у тебя было с королем. Вас выдала одна, такая глупая деталь… Он сделал вид, что не запомнил твоего имени. Кому, как не советникам короля знать – король помнит все. Не скидывай всю вину на него, он все равно не получит наказания, но вот ты… Это ведь твоя родственница убила королеву, так что сама понимаешь.

– Может и так, но это не моя вина! Я никогда не претендовала на трон! Это не моя вина, я не хотела этого! Я не виновата, поклясться могу! – истерично оправдывается, все больше отступая назад, не понимая, что самую большую ошибку она уже совершила, придя сюда.

Мила смотрит на меня и почти сразу поворачивается к Труту, понимая, что от меня желаемого не добьется.

– Игнат, умоляю, хоть ты пойми меня, я не причастна ко всему этому.

Тянет руки к министру, и наивный глупец принимает ее ложь за правду. Даже мой окрик не останавливает его, словно заколдованный Трут откликается на ее зов.

– Совсем рехнулся? Ты же видишь, она использует тебя! – кричу на этого идиота, когда он послушно встает на ее сторону.

– Вальтер, ты не понимаешь, что говоришь. Теперь я знаю, что только Игнат любит меня по-настоящему. Он всегда меня защитит от тех, кто угрожает мне.

На ее лице хищная улыбка, она обнимает министра со спины одной рукой, вторая в кармане свитера. Я, конечно, знал, что министр бесполезен, но чтобы настолько?!

– Ты же был на том допросе, слышал, что сказала Карина: она ведьма! – пытаюсь достучаться до разума военного министра, смотря в его пустые глаза, в последней попытке заставить его одуматься.

Игнаришнар будто под гипнозом, ее послушный раб, марионетка. Нет, так не пойдет! Плету заклинание, чтобы остановить этих двоих, но слишком поздно: Трут резко поднимает руку, используя стихийную магию ветра, чтобы сбить меня с ног. Уклоняюсь, но и он преследует меня, с конкретной целью и без