Перед нами лежало игровое поле из плетеного пера. Временные квадранты отливали кармином и желтоватым янтарем, и даже черный квадрант сверкал таким эфиопским глянцем, что возникало ощущение, будто в нем можно утонуть. Глядя на подобное произведение искусства, невозможно поверить, что сделано оно человеческими руками, как ковры Гобеленов, или, скажем, парча из Раджшахи,[586]или украшенная драгоценными камнями лента из студии Ромео Джильи, сиявшая в волосах Кристен Макменами на обложке итальянского номера «Вог» в октябре 1993-го. Поле имело восьмиугольную форму, а не квадратную, а вместо круглых ячеек были такие же, как на досках, которые мы мастерили по чертежам Таро; в каждой из 260 точек покачивались изумрудные, словно шейка кетцаля, хохолки. И все же я испытал разочарование. Ибо надеялся увидеть что-то новое, то, что помогло бы мне ответить на вопросы, с которыми я пришел сюда… А вместо этого я увидел поле пусть поразительной красоты, но вполне в духе тех, что делал Таро по рисунку в Кодексе.

Проклятье.

2ДЧ соскользнул со своей подушки, опустился на колени рядом с нами и поправил поле, повернув его по часовой стрелке и сориентировав по сторонам света. В результате (судя по всему, намеренно) 7 Шип оказался на юго-востоке — в направлении Гарпии, а я играл за черный северо-запад.

Бакаб, как хороший рефери, обозначил правила. Эта версия напоминала игру один на один — несколько таких раундов я провел с Тони Сиком, — но в большей степени походила на ту разновидность, в которую играли мы с матерью. Правда, не на столь огромном поле. В общем, тот же «морской бой», потому что у каждого на поле пять точек, соответствующих броскам игроков, и ты должен угадать неприятельские точки и помешать определить свои. Но чтобы «угадать», ты передвигаешь свой камень на эту точку и пытаешься блокировать противника семенами, морочишь ему голову, заманиваешь на ложный путь. Врать ты не мог (в особенности еще и потому, что 2ДЧ знал, что это за точки), но разрешалось скрывать истину и дезинформировать второго игрока. Пожалуй, немного похоже на «Стратего»[587](а это одна из моих любимых игр). Конечно, она отличается от настоящей игры жертвоприношения, с помощью которой ты заглядываешь в чье-то будущее, но общее между ними все же есть. Различие такое же, как между джином рамми[588]и покером.

Стражник принес кувшин с дыркой в боку. 7 Шип не произнес ни слова и изъяснялся только жестами. Но я понял, что он уступает мне, и засунул руку в дыру, чтобы выбрать любые пять чисел от 0 до 260, причем старался делать это произвольно (что довольно-таки нелегко). 2ДЧ заглянул в кувшин, и я показал ему числа на пальцах. Наконец я вытащил руку. Теперь пришла очередь 2ДЧ — он запустил внутрь руку, повернул кувшин горлом ко мне и, ничего не перепутав, повторил выбранные мной числа. Затем бакаб кивнул 7 Шипу. Я отвернулся. Когда они закончили, 2ДЧ вручил мне кварцевый камушек и семь семян дерева тц’ите. 7 Шип достал собственные атрибуты игры. После чего мы с ним прикоснулись правой рукой к полу у края поля. Я сравнил бы это с приветственным кивком перед началом игры в го. 7 Шип, как старший, сделал первый ход. Он разбросал семена и поставил кварцевый камушек на 11 Ахау.

De todos modos. Я кинул семена. Мой ход. Его ход.

Гм. Похоже, надо пойти сюда, нет, постой, пожалуй, все же туда. Ясно, сначала случится это, они будут реагировать вот так, отлично…

Проклятье. Джед когда-то соображал гораздо лучше. Так или иначе, я сделал ход. Сделал ход и 7 Шип.

Давай, Джедо. Напряги мозги Чакала. Сосредоточься.

Я задумался. Начал потеть. Часов у нас не было, однако я понимал, что если начну тормозить, то 2ДЧ поторопит меня.

Ладненько. Ну же. Сюда. Туда. Здесь. Там. У Чакала, по крайней мере, высокий ай-кью. Представь, насколько все могло оказаться хуже. А если б мое сознание попало в мозг какого-нибудь идиота? И еще, игра на самом деле — это способ дать волю логике до степени прозрения. Вовсе не обязательно быть ходячим арифмометром. Хотя это и не помешает. Я сделал ход. Он сделал. Я. Он.

Ммм.

Еще ход.

Попал. 7 Шип вздохнул. Ага! Я угадал одно из его чисел.

Прекрасно. Я начинал осваиваться в извилинах Чакала. Слава богу, не все прежние навыки содержались в нижних уровнях моего мозга. Самые необходимые из них совершили путешествие во времени вместе с моим Джед-сознанием. Таро, как всегда, оказался прав.

7 Шип нашел одно из моих чисел. Потом я обнаружил еще два его числа. На сто девяносто втором ходу старик опустил обе ладони на циновку, давая понять, что он сдается.

Черт, подумал я. И все, что ли?

По приезде в Иш (назовем это так) я уже не раз разочаровывался, но теперь (хотя вроде бы должен радоваться, так как прошел испытание) был просто сокрушен. «Mierda, — ругнулся я про себя, — да он же ни черта не смыслит в этом деле».

Может, 2ДЧ привел сюда неумеху, чтобы сбить меня с толку? Или в старину майя так же не умели толком играть, как мы в двадцать первом столетии? Тогда наша затея изначально не имела смысла. Есть вероятность, что мы нацелились совсем не в то место. Отлично, вот я торчу тут у черта на куличках с шайкой недоумков, лузеров. Черт, черт, черт и полный облом.

7 Шип подал знак. 2ДЧ ответил. Я не понял, что они сообщили друг другу. Старик выразил жестом согласие, взял щепоть табака из мешочка и положил себе в рот.

— Т’аак а’ан, — озвучил 2ДЧ. «Переигровка».

— Хорошо, — кивнул я.

Стражник подал 2ДЧ глиняную чашу, полную соли. Бакаб пошуровал там пальцами и вытащил два маленьких глиняных пузырька, запечатанные воском. Первый он завернул в небольшой лоскут хлопковой материи. Охранник протянул 2ДЧ каменный молоток. Осторожным ударом тот раздробил пузырек, потом развернул тряпицу. Комнату наполнил странный пьянящий запах — не знакомый ни мне, ни Чакалу. 2ДЧ пошевелил осколки пузырька длинным, покрытым черным лаком и обсыпанным гранатовой крошкой ногтем указательного пальца, выковырял крохотный сморщенный шарик, будто скатанный из коричневого воска, размером с таблетку адвила,[589]и положил на красный квадрант поля перед 7 Шипом. Складыватель достал изо рта табачную жвачку, размял ее вместе с бусинкой и сунул эту пилюлю в рот между зубами и верхней губой. Жевать ее он не стал. 2ДЧ расколол второй пузырек. В нем оказалась щепотка желтого порошка, похожего на зачерствевший измельченный пармезан. Бакаб подобрал крошку ногтем мизинца и протянул руку над игровым полем. 7 Шип медленно подался вперед и вдохнул зелье. После чего откинулся назад. 2ДЧ накрыл оставшийся порошок двумя тыквенными чашами.