Разработка планов по ликвидации Абу Джихада и затянувшийся вопрос подключения к этому армии вызвали серьезные трения между АОИ и «Моссадом». Окончательное решение могло быть принято только политиками, но на тот момент и премьер-министр Шамир, и министр обороны Рабин уклонялись от вмешательства в эту дилемму.

И вдруг вся парадигма изменилась.

На Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа под израильским управлением с 1967 года жило примерно 2,5 миллиона палестинцев (в то время официальные переписи населения не проводились).

Разочарование и тяготы в их жизни нарастали год от года. Израиль открыл ворота для палестинских рабочих, и около 40 % трудоспособных палестинцев пересекали границы с Израилем каждый день. Но для них была доступна только неквалифицированная низкооплачиваемая работа в крайне тяжелых условиях. Палестинские рабочие на стройках и мойщики посуды с обидой смотрели на то, как израильтяне процветали и достигали почти западноевропейского экономического уровня.

На самих оккупированных территориях росла безработица, рабочие места были доступны только тем немногим, кто имел высшее образование. Города были нестерпимо перенаселены, а израильские власти не делали ничего, чтобы улучшить качество местного ЖКХ. Не предоставляли они и землю под строительство и сельскохозяйственное производство, чтобы удовлетворять жизненные нужды быстро растущего палестинского населения.

Вместе с тем Израиль конфисковывал палестинские земли и создавал на них поселения своих граждан, что являлось вопиющим нарушением международного права. Многие из этих поселенцев руководствовались идеологическими соображениями и верили в идею «Великого Израиля» для евреев. Другие просто стремились повысить уровень жизни и пользовались щедрыми субсидиями израильского правительства, получаемыми при освоении этих земель.

После долгих лет терпения этого произвола, скотских условий и очевидной несправедливости Западный берег и сектор Газа находились на грани взрыва. Но израильские спецслужбы этого либо не видели, либо не хотели видеть. Успехи «точечной» войны против ООП и ее лидеров скрыли от ока израильских секретных служб и политиков нарастающую ярость палестинского народа. Тактические достижения израильтян и их способность находить и уничтожать руководителей ООП по всему миру дало им ощущение того, что Израиль может вечно и безо всяких последствий осуществлять свое правление над миллионами палестинцев на оккупированных территориях.

Израильская разведка проглядела и еще одно драматическое явление: в оккупированной Палестине появились молодые лидеры, которые действовали независимо от Арафата, Абу Джихада и других руководителей ООП[837]. Огромное количество жителей Западного берега и сектора Газа поддерживали террористические акции, проводившиеся ООП, но многие находили эти театрализованные демонстрации насилия мало связанными с их повседневными проблемами. Арафата по-прежнему рассматривали как отца народа, но его действия, особенно те, которые предпринимались из далекого Туниса, не создавали впечатления скорого завоевания независимости, которое он обещал.

И тут воспламенилась искра.

4 октября 1987 года пять опасных террористов, принадлежавших к «Палестинскому исламскому джихаду» (PIJ)[838], сбежали из тюрьмы Армии обороны, находившейся в городе Газа. Спустя два дня Шин Бет с помощью местных агентов в Газе установила местонахождение беглецов на конспиративной квартире в районе Седжайе. Группа оперативников из подразделения «Птицы», переодетых арабами, наблюдала за квартирой. Поблизости от места спецназ полицейского подразделения по борьбе с террором YAMAM под командованием Давида Цура готовился к штурму. «Сотрудники Шин Бет видели, как вооруженные террористы сели в две машины “пежо 404”, одну белую, другую голубоватую, и отъехали от квартиры. Мы сели им на хвост, но как только они увидели нас, то открыли огонь. Мы догнали их рядом с футбольным полем». Четверо террористов были убиты первым же залпом YAMAM. Пятый бандит, который выскочил из машины и побежал, был убит позже. В перестрелке погиб и оперативный работник «Птиц» Виктор Арзуан.

Похороны пяти палестинцев превратились в бурную демонстрацию. Протестующие кричали на улицах, что этих людей безжалостно убили. Выступления были наиболее яростными из всех, что Армии обороны приходилось видеть до сих пор. «С оперативной точки зрения, – рассказывал Цур, позднее ставший заместителем главы полиции Израиля и начальником полицейского управления Тель-Авива, – обнаружение и ликвидация пяти беглых террористов была несомненным успехом спецподразделения YAMAM»[839]. Однако Цур признал, что это тактическое достижение, как и другие, отмеченные за прошлые годы, помешали израильской разведке увидеть более широкую картину и заставили их «пропустить драматические события, которые вот-вот должны были произойти». Даже неистовые похороны не были восприняты как нечто большее, чем локальные всплески гнева.

8 декабря водитель тягача, перевозившего танк АОИ, потерял управление и врезался в вереницу машин, заполненных палестинцами, которые возвращались домой в сектор Газа с работы в Израиле. Четверо из них были убиты, семеро ранены. По окрестностям пополз ложный слух о том, что это ДТП было специально подстроено Израилем в отместку за смерть от ножевых ранений двух израильтян за два дня до этого. Похороны погибших рабочих вновь превратились в акции массового протеста.

В декабре 1987 года по Западному берегу и сектору Газа прокатилась волна демонстраций[840], которая ознаменовала начало восстания палестинцев против правления Израиля, интифады. Шин Бет, Армия обороны Израиля и высшие чиновники были обескуражены и «в течение недель настолько не могли понять всю важность протестов, что министру обороны Рабину даже не пришло в голову, что, когда они начались, ему следовало свернуть зарубежную поездку и срочно возвратиться в Израиль», – говорит помощник премьер-министра по военным вопросам генерал Нево.

В течение многих лет в Армии обороны Израиля были уверены в том, что смогут контролировать палестинцев минимальными силами. Однако когда бушующие толпы забрасывали камнями небольшие армейские подразделения, у которых не было спецсредств для разгона демонстраций и особого снаряжения, солдаты вынуждены были отвечать огнем[841]. Было убито более 1000 палестинцев, ранено еще больше, и престиж Израиля на международной арене стремительно падал. Каждый вечер у своих телевизоров весь мир наблюдал, как израильские войска агрессивно подавляли массы палестинцев, требовавших политической независимости и конца оккупации. Положение атакующих и защищающихся мгновенно изменилось: теперь в роли великана Голиафа выступал Израиль, а палестинские арабы в глазах международного сообщества стали Давидом с его пращой и камнями[842]. «Интифада, – говорил тогдашний директор “Моссада” Наум Адмони, – нанесла нам намного больше политического ущерба и сильнее ударила по нашему имиджу, чем все, что удалось сделать ООП за все время ее существования»[843].