— Это несущественно, — сказала я и вспомнила Ника с его уверенностью, что он может перехитрить демона. Интересно, как он сейчас. — Все мы делаем то, что должны делать, чтобы выжить. Буду я участвовать в твоем промысле или нет — мой личный выбор. Я не участвую.

— Прости, Рейч, — прошептал Дженкс.

Ал самоуверенно усмехнулся:

— Дали тебе помогать не хочет?

— Я его не просила.

— Правда? — удивился Ал и снял ногу с шеи Пирса.

Я пожала плечами, хотя в темноте это могло быть и не видно.

— А зачем я стала бы его беспокоить, когда я могу говорить с тобой? Демон и его ученица. — Подбоченившись, я постаралась, чтобы мой силуэт был виден на фоне несколько более светлой темноты окна. — Единственная ученица, за пять тысяч лет. И ученица твоя, а не Дали.

С взволнованного Дженкса пыльца полетела гуще, свет стал ярче. Ал хмыкнул, задумавшись.

— Да, пожалуй, не стала бы, — сказал он твердо — и все же не без сомнения.

У меня сердце застучало, я посмотрела на него насмешливо. Может быть, он и не увидел, но поза моя говорила сама за себя. Пирс у него за спиной открыл один глаз и тут же встретился со мной взглядами. И смотрел вызывающе, как бы ни был сейчас беспомощен. Силен неимоверно, но ему нужна моя помощь… черт побери, классика того, на что клюет Рэйчел.

— Вытащила я его только чтобы привлечь твое внимание. И раз ты теперь слышишь, то вот чего я хочу.

— О проклятие! — вскричал Ал, воздевая руки к потолку. — Я так и знал! Сейчас пойдет целый список!

Дженкс от удивления испустил сноп света, и в этом новом сиянии я подняла палец:

— Пункт первый. Забудь вообще, что можно не принимать вызов, если я пробиваюсь к тебе. Я никогда не беспокою тебя по пустякам, так что отвечай на вызовы. Договорились?

Ал оторвался от созерцания потолка.

— Ты действительно не хочешь иметь с ним секс? Почему? Чем он не хорош?

Я вспыхнула, подняла второй палец.

— Во-вторых, я требую какого-то уважения. Перестань нападать на моих спутников. И никаких больше похищений.

— Уважения! — фыркнул Ал. — Плохо. Очень плохо. Уважение нужно зарабатывать, а я не получил от тебя ничего, что могло бы его купить.

Пирс у него за спиной подался в сторону, но не успел он встать, Ал пинком бросил его снова на пол.

— Уважения? — отозвалась я как эхо. — Ты все еще считаешь, что я должна его у тебя заслужить? А то, что я тебя не вызываю даже когда ты мне нужен? А что я знаю имена твоих друзей и не вызываю их тоже? А что я не работаю с ними, чтобы они могли себе своих завести, черт побери, фамилиаров? Я же могу от тебя уйти к любому из них и в любой момент. Достаточно?

Бросить его — это была пустая угроза. Но раз я отобрала у него Пирса без лей-линейной магии, с ограниченными ресурсами, он слушал. Другого учителя я не хочу. Может быть, ему следует об этом сказать.

Свет от пыльцы Дженкса стал слабее, и я не видела лица Ала. Но стоял он неподвижно.

— Третье, — сказала я тихо. — Я хочу остаться твоей ученицей. Вероятно, ты тоже этого хочешь? Так вот. Ал, не напрягай меня. Я же уйду, хоть мне и не хочется.

Пирс лежал и терзался, лицо Ала стало непроницаемым. Я перевела дыхание, посмотрела на Ала — он внимательно слушал.

— Так как? Будем по-хорошему или по-плохому?

Ал одним плавным движением наклонился к Пирсу, сгреб его за рубашку и поставил на ноги.

— Прости, прости, поганец, — сказал он, застегивая на нем штаны и поправляя воротник таким быстрым движением, что Пирс чуть не задохнулся и впился пальцами в ворот. — Ужасное недоразумение.

Он так хлопнул Пирса по спине, что тот зашатался. Побагровев, Пирс удержался на ногах и оттолкнул от себя руки Ала. Надувшись от оскорбленной гордости, он повернулся к нам спиной и поправил одежду так, как ей надлежало быть, потом пригладил пальцами волосы и повернулся к нам. Я на него не смотрела.

Дженкс подлетел ко мне ближе в этом быстром обмене взглядами и повис настороженно. Но я не была удовлетворена и осталась стоять где стояла, спиной к окну.

— Итак, ты согласен? Никаких похищений, избиений, убийств и запугиваний тех, кто со мной. Я хочу это услышать.

— Этот не считается, — сказал Ал. — Соглашение обратной силы не имеет.

— Боже мой, да ты на нем просто помешался! — воскликнула я, но увидела, что слишком далеко захожу. И вообще они с Пирсом уже заключили какое-то соглашение, так что я кивнула. Но все же сказала настойчиво: — Произнеси это вслух.

Пирс попытался отодвинуться от Ала, но это движение не осталось незамеченным, и демон дернул его обратно.

— Я не буду похищать, наносить физические повреждения или запугивать до смерти тех, кто будет с тобой, а также использовать свои посещения как повод устраивать неприятности. Рэйчел, ты хуже моей матери.

— И моей, — буркнул Дженкс.

— Спасибо, — сказала я официальным голосом, хотя внутренне вся тряслась. Я смогла это сделать. Получилось, черт побери. И не стоило мне души, метки, вообще ничего. Аллилуйя, эту ведьму можно чему-то научить!

Ал отпихнул от себя Пирса и направился ко мне. Я сперва напряглась, потом успокоилась, убрала пистолет. Я чуяла запах жженого янтаря. Дженкс отлетел назад, держа шпагу так, будто готов был ее метнуть. Я не двинулась. Ал встал рядом со мной, и мы оба стали рассматривать Пирса, занервничавшего от такого совместного внимания.

— Если ты дашь ему тело, — светским тоном сказал Ал, — я его убью.

Я посмотрела на Ала. Глаза его уже не выглядели странно, и это меня испугало.

— Мне неизвестно такое проклятие, — ответила я очень вежливо.

Ал стиснул зубы и тут же их разжал.

— В конце концов он попытается тебя убить, Рэйчел. Позволь мне избавить тебя от хлопот убивать его в ответ.

Я начала устало паковать вещи. Пустую бутылку, тигель, использованную иглу для пальца. Руки тряслись, я сжала их в кулак.

— Пирс меня убивать не собирается.

— Вот это ты права, — сказали Ал и Дженкс в один голос.

— Ты ему скажи, кто ты, ведьмочка, — добавил Ал, настороженно глянув на пикси. — И посмотри, что будет.

Пирс пробыл в моей церкви почти год. Очень я сомневаюсь, чтобы он не знал, кто я. Только-только миновала полночь, но я вполне была готова ехать домой. Дженкс сел на мое плечо, и я сказала:

— Тебе бы стоило уйти, пока тебя никто не узнал. — Прилив адреналина схлынул, и в коротком черном платьице мне стало холодно. Я огляделась, но кроме двух бутылок зелья на подоконнике ничего здесь не было моего, разве что Пирс в стоической позе у окна, пытающийся придать себе наивный вид и глядящий на праздничную толпу на улицах Цинциннати. — А я по твоей милости и так уже под бойкотом, — договорила я.