– Хочу, – вздохнула я. – Но мне нужно тренироваться.

– В каком-то смысле это тоже тренировка, – возразил Фрэнк. – Думаю, ещё этим утром тебе и одну ягоду не удалось бы донести до рта. А сейчас... Ты явно делаешь успехи.

– Я стараюсь, – довольная его похвалой, улыбнулась я. Мне было приятно. Очень приятно.

Следующие полтора часа я занималась «лего» а потом – молниями на сапогах. Итог к обеду – четыре расколотые детальки и одна сломанная молния. Причём именно сломанная, а не выдранная, как случилось с первой. Зато я теперь довольно уверенно манипулировала с молниями, а из «лего» сумела построить симпатичный домик. В общем, тренировки явно шли мне на пользу.

После обеда, который тоже, в каком-то смысле, был тренировкой, поскольку мне пришлось пользоваться вилкой и ложкой, а так же Фрэнк доверил мне налить суп из огромного термоса в тарелки, и я справилась, мы вышли покормить уток. Миссис Клювдия и её детки вновь продемонстрировали мне свой скудный лексикон, не сказав мысленно ни единого нового слова. Это становилось даже скучным. Впрочем, чего я хотела от уток? Интеллектуальной беседы?

– Интересно, возле Виргинских островов водятся дельфины? – задумалась я. Вот кого было бы любопытно послушать.

– Думаю, что да, – кивнул Фрэнк, догадавшись, почему я вдруг сменила тему – до этого мы говорили о том, что теперь мне проще простого будет поймать плавающего в пруду карпа, если я пожелаю.

– Надеюсь, мы там задержимся, хоть немного, – мечтательно протянула я.

– Непременно задержимся, хотя бы на несколько дней.

– Школа откладывается на неопределённый срок, – хмыкнула я. Мысли скакали, как зайцы. – Надеюсь, удастся уговорить родителей не отправлять меня туда вновь. Всю программу я и так знаю. Просто мама мечтала увидеть меня в мантии и шапочке выпускника, это, в каком-то смысле, её идея-фикс.

– Ты можешь перейти на домашнее обучение, – предложил Фрэнк. – Твоё якобы нездоровье – неплохое обоснование для этого. И ты вполне сможешь пойти на выпускной, и твоя мама увидит тебя в мантии. Как тебе такой вариант?

– Я бы с радостью. Осталось родителей уговорить.

– Ну, учитывая, что мы собираемся пожениться, и чем скорее, тем лучше, думаю, уговаривать нужно будет твоего мужа, – засмеялся Фрэнк.

– Ой, вот же я глупая! Ведь действительно! А тебя сложно будет уговорить?

– Вообще не сложно. Если честно, меня просто трясёт от мысли, что снова придётся выпускать тебя из виду на несколько часов, в течение которых с тобой неизвестно что может произойти.

– Но я уже не такая беспомощная, как прежде.

– Знаю. Разумом – знаю. А инстинкты вопят: «Не отпускай!».

– Ну и не отпускай! – я прижалась к Фрэнку и была тут же заключена в крепкие объятия.

– В любом случае, в ближайшее время ни о какой школе и речь не идёт. Ты выдашь себя в первую же минуту. Ты, конечно, осваиваешься семимильными шагами, я поражён не меньше твоего отца, но до того момента, когда ты сможешь предстать перед посторонними без риска разоблачения, ещё очень и очень долго. Книги, тетради, авторучки – едва ли не самые хрупкие предметы, с которыми тебе придётся иметь дело, их легче всего порвать и испортить. Так что...

– Так что школа отменяется в любом случае, – я расплылась в довольной улыбке. – Единственное, о чём я буду жалеть – это общение в Эриком.

– Но ты сможешь видеться с ним вне школы, – подбодрил меня Фрэнк.

– Точно! Ты же его дядя!

– Вообще-то, я дядя его деда. Но в нашей семье, как и в вашей, степень родства не особо важна, и дети, как правило, называют всех взрослых родственников дядями. Да и проще это в быту. Что бы ты подумала, если бы он представил тебе меня, как прадедушку?

– Что ты очень хорошо сохранился, – улыбнулась я. – Не знаю, насчёт ПРАдедушки, а за дедушку ты, пожалуй, мог бы и сойти, с этой своей бородищей.

– Ты мне её вечно припоминать будешь? – наигранно-обиженно пробормотал Фрэнк.

– Ага! – радостно закивала я, затем посерьёзнела. – Мне она вообще-то не мешала. Подумаешь, борода. Думаю, если бы ты её оставил, для меня бы ничего не изменилось. Просто теперь я знаю, что именно ты под нею прятал, и не хочу, чтобы спрятал снова. Ты такой красивый!

– Ты тоже, – лёгкий поцелуй. – Ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал. А встречал я за свою жизнь многих, уж поверь. И ни одна с тобой не сравнится.

Я крепче прижалась к Фрэнку, блаженно улыбаясь от его слов. Я прекрасно знала свои достоинства и недостатки, но в глазах Фрэнка я была совершенством, так какая мне разница, что для всего остального мира я – тощая оглобля.

Интересно, я такой и останусь на веки вечные или всё же изменюсь? Наши женщины, да и мужчины тоже, перерождаются уже после того, как их тела достигают своей идеальной формы, и после этого не меняются. С другой стороны, гаргульи перерождаются в ранней юности, а «застывают» спустя несколько десятков лет, когда их тела достигают своего расцвета. Возможно, я тоже продолжу меняться, ведь я обратилась раньше времени, моё тело всё ещё «подростковое», я пока, в каком-то смысле, гадкий утёнок.

И хотя для Фрэнка я красива в любом виде, как и он для меня, всё же хотелось бы слегка измениться. Пусть постепенно, со временем, но измениться.

И опять же – возраст. Для меня, как и для любого другого бессмертного существа, разница в возрасте не играла вообще никакой роли, а вот для людей это важно. И в данный момент я выглядела несовершеннолетней, а Фрэнк – взрослым, тридцатипятилетним мужчиной. Люди будут коситься. А это неприятно. И даже если у меня будут документы, в которых будет написано, что мне уже лет двадцать, например, каждому прохожему их в нос не ткнёшь, увы.

Так что, будем надеяться, что я ещё немного изменюсь.

– Ну, что, продолжим занятия? – спросил Фрэнк, поскольку хлеб закончился, и утки разбрелись по своим делам.

Я кивнула и поняла, что у меня проблема. Поскольку зов природы настойчиво требовал моего внимания. Как же просто было раньше, до тех пор, пока я, во-первых, не осознала, насколько хорошо меня слышно во время отправления естественных надобностей, и во-вторых – пока я не стала рвать свою одежду при любом прикосновении.

– По какому поводу такой сокрушённый вид? – тут же поинтересовался Фрэнк. – Так надоели тренировки?

– Не в этом дело, – помотала я головой и, понимая, что тайн друг от друга у нас просто не должно существовать, пояснила. – Мне нужно... в туалет.

– Да, это пока ещё проблема, достойная вздоха, – Фрэнк моментально меня понял. – Расстегнуть тебе джинсы или попробуешь сама?

– Расстегнуть, – попросила я. – Будет жалко, если я их порву. А лучше бы мне, наверное, переодеться в «домашнее».

– В большую футболку? – уточнил Фрэнк и, после моего кивка, повёл меня в палатку.