все активнее. Когда ты будешь спать, он будет спать вместе с тобой, когда ты будешь грустить, и ему будет грустно. Вы будете вместе делить не только еду, но и эмоции! Это, пожалуй, самый чудный момент, когда он уже реагирует, но все еще часть тебя, и ты можешь его защитить. Он все еще часть тебя! Тебе будет тепло и комфортно вместе с ним и в какой-то момент захочется, чтобы все это длилось и длилось… А потом ты почувствуешь раздражение на собственное тело, большое и неуклюжее. Тебя будет раздражать, что ты можешь увидеть собственный член только в зеркало, а наклоняться станет тяжелее и тяжелее. Тебе самому захочется побыстрее родить, чтобы опять стать стройным и ловким. Ребенок тоже готов покинуть тебя, тогда случатся роды, и ты увидишь самого замечательного человечка! – Анджей вздохнул, – и все будет хорошо! – он поцеловал Тео в лоб и застегнул брюки, – вот что значит быть беременным! О страхе не может быть и речи, это не страшно, а очень занимательно. Я очень рад, что у меня впереди еще полгода, и я могу полностью наслаждаться нашей с ним совместной жизнью.

- Ты так интересно об этом рассказываешь, – задумчиво протянул Тео, - даже самому захотелось попробовать.

- Тебе рано об этом думать, - Анджей щелкнул его по носу, - твой Доминик молодец, что держится. Куда ты торопишься? Вырасти вначале, посмотри на мир, вокруг столько интересного!

- Ты, что, сговорился с ним, что ли? Вы с ним говорите одинаково, будто текст с одного листа заучивали. Не маленький я! Я уже вырос, просто вы не хотите этого замечать!

Перемирие

Анджей остался на концерт. Он заявил, что не может пропустить это зрелище и хочет разделить момент триумфа своего любимого мелкого! В этот раз концерт проходил на границе двух мегаполисов. Устроители просто отгородили пустующее поле под стилизованный концертный зал, а соседнее - под парковку для байков и авто. Шустрые торговцы уже натягивали палатки по соседству и затаскивали в тень кеги с пивом. Пока разгружалась первая фура, стали появляться первые фаны Циклонов. Они явились, чтобы, как говориться, «выразить свое почтение». У Тео при взгляде на них бегали мурашки по телу, они выглядели всегда внушительно: здоровые, рослые, с громадными ручищами, затянутые в кожу. Они демонстрировали немыслимое количество разнообразных татуировок, поблескивая металлом заклепок и цепей и золотыми коронками во рту. Их байки были им под стать – громадные хромированные монстры, разрисованные драконами, волчьими мордами, скорпионами, языками пламени. Они сидели на своих монстрах, потягивая пивко и переговариваясь в ожидании встречи с кем-нибудь из своих кумиров.

Ал всегда, видя подобную сходку, выталкивал Верда или кого-нибудь из группы для встречи с фанатами. Верд, как правило, подходил к ним, разговаривал, охотно фотографировался, его угощали пивом, а он между делом приглашал их на завтрашний концерт, затем, сославшись на репетиции, отправлялся спать дальше, а толпа удовлетворенных общением с кумиром фанатов рассасывалась сама по себе.

Все были собранными и очень трудолюбивыми, иначе под грозным взглядом Ала и быть не могло. Тео с видом бывалого гастролера рассказывал Анджею порядок загрузки и разгрузки грузовиков. Анджей слушал его в пол-уха, отмечая входы-выходы, пути отхода и проникновения, слабые и сильные стороны охраны объекта. Привычным взглядом он отмечал опытных бойцов. Задумавшись о том, что же его напрягает во все этой ситуации, он вдруг понял, что для подобного мероприятия охраны было слишком много. Причем одни охранники были всегда на виду, но кроме них в толпе разнорабочих было слишком много охранников другого рода. Их нарочито развязная походка в сочетании с цепким взглядом и уверенными движениями крепких рук выдавали в них спецов. Возможно, их внешний вид и мог обмануть обычных людей, но Анджей последние пять лет жил среди них, и чувство «свой-чужой» его ни разу не подводило.

Он, ничуть не стесняясь, позвонил Доминику, на этот раз уже по прямому номеру, и уточнил количество охранников, приставленных к Тео. Альфа вначале поджал губы, собираясь промолчать, но Анджей так улыбнулся ему, что альфа понял, что упрямец все равно докопается до правды и соединил его с Реттом. Тот, не ломаясь, выложил ему, сколько и для каких целей он приставил к группе и к Тео, в частности, людей. Анджей одобрил стратегию и исполнение. В случае, когда дело касалось безопасности младшенького, Анджей был полностью согласен со Свеном, который любил приговаривать в подобной ситуации: «лучше переесть, чем недоспать».

Когда пришло время ужина, Ал дал разрешение на перерыв. Анджей с удовольствием наблюдал за братом. Тот помогал резать бутерброды и подливал всем кофе. Он уже не был тем стеснительный и угловатым подростком, которым он его помнил, за месяц, проведенный с Домиником, он сильно изменился. В его движениях появилась уверенность и грация, он нежно улыбался и, как будто, светился изнутри. Анджей знал из собственного опыта, что такой внутренний свет появлялся только тогда, когда человек любит и любим в ответ.

Он вздохнул с грустью. Уже совсем скоро его брат вступит во взрослый мир. Анджей продолжал собирать информацию на Доминика, порой весьма противоречивую. Он узнал, что, как бы ни был суров альфа в делах, к своим избранникам он всегда относился с заботой и вниманием. Несмотря на большую разницу в возрасте, именно этот внутренний свет, который загорался в глазах Тео при упоминании о Доминике, убедил Анджея в том, что он может оставить Тео на попечении Доминика, абсолютно не волнуясь о его благополучии. Ну, может быть совсем немного, иногда, признался он себе, улыбаясь.

Когда наступила ночь, Кайл загнал ребят в автобус, а Анджей остался наблюдать за происходящим. Он все равно не уснул бы среди чужих людей. Началась привычная процедура подключения и наладки оборудования. Все шло своим чередом. Ребята привычно укладывались по своим местам. Альфы из группы неоднозначно восприняли новость о Филе, некоторые восторгались, а некоторые пытались игнорировать, мол, влез в доверие по приказу. Тео, наоборот, почувствовал симпатию к этому смуглому парню. Ведь ему так не просто все доставалось в жизни! Оглядываясь назад, он вспомнил, что учеба в школе давалась Филу тяжело, как будто в его жизни был большой пробел в обучении. Тео пообещал сам себе, что он непременно поможет тому с учебой.

Так