получилось, что их места были рядом через проход. Раскладывая кресло, Тео внезапно уловил его запах. Как-то раньше он совсем к нему не принюхивался, а теперь стало интересно.

- У тебя странный запах, - Тео еще раз принюхался, от Фила пахло йодом и солью, – никак не разберу, чем ты пахнешь?

- Так пахнут выброшенные на берег после шторма водоросли, когда солнце начнет их подсушивать, - Фил улыбнулся, - морской мусор, одним словом.

- А я пахну, как сорняк, - Тео откинул волосы, позволяя обнюхать свою шею, - вереск, сорная трава, растет, где придется и все ей нипочём. Папочка говорит, что она только на веники и годится.

- Эй, вы что там делаете? – Адам сурово посмотрел на Фила и Тео.

- Мы обнюхиваемся, - Тео засмеялся, - как две собачки, чтобы в толпе не потеряться.

- Смотри мне, мелкий! – Адам погрозил пальцем, - не лезь к альфе, а то Кайлу скажу, чтоб он взял тебя на поводок, тогда точно не потеряешься!

- Ой, ой, ой, – засмеялся Тео, - еще один старший брат выискался! Не многовато на меня одного?

***

Доминик приезжал на каждое выступление Теодора. Он удирал из офиса каждый вечер, как школьник из дома, переодеваясь в машине в черные джинсы и темную толстовку. Он не мог упустить возможность посмотреть на Тео, пусть украдкой и из толпы, но видеть его вживую, а не по записи. Сразу после выступления Тео он возвращался в офис, где у него была комната для отдыха, оборудованная парочкой тренажеров. Там он бродил до рассвета, забываясь сном на несколько часов.

Канцелярия и остальные офисные работники со стоном вспоминали то благословенное время, когда шеф приходил на работу после того, как отвозил своего омегу в школу, и уходил с работы, как нормальные люди, а следовательно, и у них появлялся шанс вести размеренный образ жизни без авралов и сумасшедшей гонки. Каждый день они молились за утренним кофе, чтобы омега Кантарини быстрее вернулся домой!

Когда не было концертов, Доминик просматривал фансайт в поисках любительских фотографий и фанкамов. Особенно его порадовало появление разгневанного Тео на сайте и последующий монолог Адама, в котором он сравнивал Теодора с чертополохом! У Доминика по-детски замирало сердце от осознания того, что только он мог целовать его сладкие губы и обнимать его нежное тело. А фото со спящим Тео разозлило его! Как они посмели? Только он мог смотреть на его трепетно сомкнутые ресницы, на так по-детски наивно приоткрытый во сне ротик! Позже, присмотревшись к фотографии, он увидел, что Тео во сне обнимает красную подушку с его кровати, и волна нежности растопила ком раздражения в груди. Тео помнит о нем! И, прижимаясь к подушке из их спальни, он как бы прижимался к нему. Такая лапочка! Вот попадешься мне, и я тебя зацелую!

Доминик в очередной раз смотрел на выступление Тео, и сердце сладко замирало от восторга. Такой красивый, такой настоящий без манерности и фальши, без заученных фраз и вычурных поз, с такой искренностью и честностью в эмоциях и поступках, что это просто завораживало! У него было совсем нетипичное для омеги поведение и реакции. Там, где большинство омег начинали строить глазки и наигранно изображать наивность и смущение, Тео просто начинал хихикать и зубоскалить. Он всегда говорил, что думал и это порой ошеломляло. Он понимал всех его фанатов, которые восхищались его непосредственностью и жизнелюбием. Он и сам был его самым преданным фанатом!

- Ну что, привет, почти родственничек, – кто-то мурлыкнул ему в спину. Развернувшись, он увидел ухмыляющегося Анджея, – ну что, так разбаловал, что теперь и подойти боишься?

- Боюсь, - сознался Доминик, - боюсь, что прогонит, да еще и обидится.

- Не бойся, не прогонит, - Анджей с нежностью посмотрел на брата, который пел уже третью песню, – он по тебе скучает.– Анджей с удивлением рассматривал нежную улыбку на лице альфы.

- Я тоже по нему скучаю, до боли, - Доминик присоединился к аплодисментам и с печалью посмотрел, как Тео скрывается за кулисами. Вздохнув, он развернулся и пошел к выходу.

- А почему тогда не подойдешь? – удивленно спросил Анджей, догнав его.

- Он сказал, что хочет быть самостоятельным, без постоянной опеки с моей стороны, – Доминик с Анджеем выбрались из толпы, – слава богам, это уже четвертый концерт, еще всего один, и я смогу забрать его домой после концерта. Он опять будет рядом со мной, и я начну дышать спокойно. Когда его нет рядом, я не живу, а просто существую в ожидании его возвращения.

- Все так серьезно? – Анджей пытливо заглядывал в глаза альфе, выискивая фальшь и не находя ее.

- Я тебе уже говорил раньше, - Доминик с печалью посмотрел на Ангела, - жаль, что ты мне не поверил. Он мой омега, он радость каждого моего дня и смысл моей жизни. И, поверь, это не просто слова, мы, альфы, не можем иначе. Найдя свою пару, мы делаем его центром своей жизни. Знаешь, это как большая планета, которая крутится вокруг маленького солнышка, и только рядом с ним ей тепло, светло и уютно, а весь остальной мир это холод и пустота. Посмотри на Роберта, - Доминик улыбнулся, - разве он чувствует не тоже самое по отношению к тебе?

- Прости, - смутился Анджей, - с некоторых пор мне тяжело верить альфам. Роберт для меня уникальный, он один такой, единственный, кому я поверил впервые за столько лет. Я как-то не подумал, что ты можешь испытывать подобные чувства, просто увидев моего брата. Тяжело поверить, что это была не простая похоть. Уж извини, но мне не верилось, что твои чувства могут быть настолько серьезны. Возможно, ты будешь вторым, кому я поверю.

Анджей задумался, а Доминик его не торопил. Они уже дошли до выхода. Доминик протянул руку, прощаясь. Омега крепко пожал ее, но вспомнив что-то задержал его руку в своей.

- Ответь на последний вопрос, почему так много охраны? Ты опасаешься чего-то конкретного или это привычка перестраховываться?

- Если бы я мог, - Доминик улыбнулся, - я бы его носил постоянно на руках, чтобы он случайно не споткнулся и не упал.

- Разговор с тобой меня успокоил, - Анджей улыбнулся светло и солнечно, совсем как Тео,