Туземцы обреченных островов поначалу принимали экспедицию мирно, но когда намерения капитанов становились ясны, они, конечно же, начали обороняться. Это мало им помогало, и большинство их были взяты в плен. Двести человек были отосланы на Эспаньолу в августе 1514 года; капитан Саласар остался на Кюрасао, и в последующие месяцы с этих островов на Санто-Доминго были отосланы от 500 до 2000 индейцев. Две трети умерли во время переправки или уже по прибытии на место. Выжившие по большей части содержались в обширном поместье, купленном Гримальди в Санто-Доминго, хотя небольшое число содержались в тамошнем новом здании Каса де Контратасьон. Их продали на аукционе по 100 песо за голову. Всем поставили клеймо на лице. Судья Васкес де Айон был среди активных покупателей{1203}.

Тем временем оппозиция в Новом Свете обрела нового лидера.

Бартоломе де Лас Касас, один из наиболее выдающихся испанцев первых пятидесяти лет освоения Америки, был уроженцем Севильи. Бартоломе родился предположительно в 1484 году{1204}; он происходил из семьи конверсо и приходился внуком некоему Диего Кальдерону, которого сожгли как иудея в Севилье в 1491 году{1205}. Он был сыном Педро де Ласа, который сопровождал Колумба во время второго его плавания в 1493 году. Педро получил при разделе земель Альбукерке семь земельных наделов – набориас – и пятьдесят три индейца{1206}.

У Бартоломе были любопытные дядюшки: Хуан де Пеньялоса, придворный, которому было поручено в 1492-м зачитать в Палосе указ, обязывающий тамошних жителей служить Колумбу; Франсиско де Пеньялоса, также придворный, пользовавшийся благосклонностью Изабеллы, был главой военного контингента во время второго путешествия Колумба. Позже он был убит в Африке при Азамере; Диего де Пеньялоса, нотариус; Луис де Пеньялоса, каноник собора в Севилье.

Бартоломе де лас Касас посещал школу Сан-Мигель в этом городе. После этого он стал посещать занятия Небрихи в школе при соборе и стал «хорошим латинистом»{1207}. Он видел Колумба в Севилье в 1493 году по его возвращении из Индий с индейскими трофеями в золоте и жемчугах, с их зелеными попугаями{1208}. Также говорилось, что он был записан в ополчение, которое отправлялось на подавление мятежа мавров в горах Альпухарры.

Лас Касас прибыл в Новый Свет с Овандо в 1502 году, будучи восемнадцати лет от роду, сопровождая своего отца (который возвращался в знакомую колонию). Не похоже, чтобы он был тогда клириком. Он мог сразу же заинтересоваться рудниками – вероятно, ближайшими к Санто-Доминго, возможно, самыми богатыми в провинции Сибао{1209}. Когда он прибыл, как он сам потом писал, поселенцы Санто-Доминго рассказали ему, что на острове все идет хорошо и что недавняя война принесла много рабов. Эти новости вызвали радость на его корабле{1210}.

Лас Касас, вероятно, не участвовал в жестокой экспедиции против Анакоаны в Харагуа, хотя позднее он написал, что его с Диего Веласкесом связывала «дружба, которая была между нами на этом острове»{1211}. Однако летом 1504 года вместе с Хуаном де Эскивелем он участвовал в покорении Игуэя: «Все это вещи, столь далекие от человеческой природы, я видел собственными глазам»{1212}. Он также, видимо, был среди тех пятидесяти человек, которых Эскивель взял с собой в Саону, чтобы свергнуть местного царька Котубанаму. После этого он некоторое время занимался поставками древесины, провизии и одежды для поселенцев. Он покинул Эспаньолу в 1506 году, намереваясь принять сан, и оказался в самом Риме в начале января 1507 года. Там он видел праздник флейт, который всегда празднуют 30 числа этого месяца, на котором «с великой разнузданностью мужчины, одетые женщинами и в масках, плясали…»{1213}

Лас Касас вернулся в Санто-Доминго в 1509 году, уже будучи священником – вероятно, с Диего Колоном, поскольку он писал, что был свидетелем отплытия Никуэсы на континент. Возможно, некоторое время он снова занимался сельским хозяйством на ферме отца близ реки Ясика. Позже (видимо, в 1510 году) он служил мессу в Консепсьон-де-ла-Вега: впервые в Индиях недавно рукоположенный священник служил там свою первую мессу, и ради этого случая на мессе присутствовал Диего Колон{1214}. С тех пор Лас Касас был на дружеской ноге с доном Диего. Он также сдружился с доминиканцами, которые прибыли сюда в сентябре 1510 года, и, вероятно, встречался с фраем Педро де Кордовой в Консепсьоне в ноябре. Он побывал с де Нарваэсом на Кубе в 1511 году (см. главу 23).

Лас Касас отправился с Кубы в Санто-Доминго между августом и сентябрем 1515 года, а затем отправился домой на «Санта-Мария де Сокорро» – судне королевского лоцмана Диего Родригеса Пепиньо в компании фрая Гутьерре де Ампудии, который недавно возглавлял маленькую религиозную миссию на Кубе. Он достиг Севильи 6 октября, а затем с письмом от архиепископа Десы встретился с королем в Пласенсии, куда Фердинанд приехал 28 ноября{1215}. Лас Касас сказал католическому королю, что индейцы Нового Света скоро вымрут, если ничего не будет сделано для их спасения. Старший секретарь Кончильос попытался отвлечь внимание короля от этой темы, и епископ Фонсека поддержал его. Однако король пообещал Лас Касасу еще раз встретиться с ним в Севилье. Лас Касасу, «апостолу Индий», как скоро будут его называть, пришлось этим удовлетвориться{1216}. Аудиенция у короля сама по себе была большим шагом вперед.