— Андрей, ты Прохору девчонку давал для «погружения»? Оксана, кажется?

— Да, Оксана Бабенко. Она сейчас живёт в Москве. Полностью восстановилась. На днях уезжает в Турцию, к мужу. Так что с ней полный порядок.

Вот уж не думал, что Горбовский прицепится к истории и с «погружением». И вообще странно, что он в курсе. Ведь ни я, ни Прохор никому не могли рассказать об этом. Мы с Гаем твёрдо условились молчать на сей счёт. Кто же мог доложить Горбовскому? Ромка отпадает. Они почти не знакомы. Персонал с объекта ФСК под Москвой тоже сор выносить не станет.

Вот сейчас и начнётся! Мои ребята обстряпывают сомнительные делишки, в Лахте нашли приют киллеры, туда им и заказы поступают. Кроме того, для «погружения» выбираются случайные люди, чьи связи не установлены, характеры не изучены. Я сплошь и рядом нарушаю законы, инструкции, нормативы. И потому пора прикрывать лавочку у Финского залива. Тогда у генерала Горбовского перестанет болеть голова.

Надоело ему выручать агентство. Но ведь бывшие сослуживцы всегда могли надеяться на мою помощь. Например, нужно пойти на контакт с рэкетирами, но сами сотрудники МВД делать это не вправе. Да и не очень-то хотели выезжать на сомнительные «стрелки». Вот тогда я был нужен. Вся тяжесть переговоров, убеждений и доказательств ложилась на мои плечи. Мы с ребятами спасли уже много жизней, а уж о здоровье людей и говорить нечего.

Сколько раз во время «стрелок» зрачок дула смотрел прямо в мой лоб, не сосчитать. Но всё же ни один отморозок ни разу не выстрелил. А милиции, РУБОПу, тоже Горбовскому дышалось легче. Неужели он и про то позабыл? Отфутболивать клиентов в Лахту бывшие мои сотрудники научились быстро. Правда, они до сих пор защищали «Брянский лес» от всевозможных наездов.

Почему сейчас не хотят? Конечно, у Ковьяра связи крепкие. Провал его банды затронул многих. Но всё-таки, как мне кажется, дело не в этом. Винтик вылетел из моего механизма, раз уж зашла речь об Оксане. Раньше ведь хвалили агентство наперебой, и чистоплюйством не грешили. Один должник отдавал деньги клиентам под угрозой взрыва своей машины. Когда всё было кончено, устройство отцепили от днища. И все понимали, что никак иначе громадный долг было бы не вернуть.

А теперь — бац по морде! У меня такое впечатление, что сплелись интересы компаньонов Ковьяра и ещё чьи-то. И вот этот вопрос надо срочно прояснить. Завтра подумаю об этом, пусть и восьмого марта. Всякое может случиться.

Один раз к нам ввалились спецназовцы в масках, перепугали Светлану до заикания, перевернули всё вверх дном. А оказалось, что какой-то бандит имел при себе пластиковую карточку нашей фирмы. Потом разобрались, конечно, но шуму было много — даже по телевизору всё показали.

У нас ведь филиалы во многих городах, порайонная разбивка в Питере. Нам доверяют, как самим себе. Диапазон услуг, оказываемых клиентам, ширится с каждым днём. Защита жизни и здоровья, охрана имущества собственников, включая его транспортировку, консультации клиентов по правовым вопросам, монтаж охранной сигнализации, нотариальная контора.

Моему слову верят все. А вот давний друг, генерал Горбовский, в чём-то сомневается. Классная наша агентура нужна всем, начиная от органов государственной безопасности и кончая охранными службами коммерческих фирм. Должен же понимать Захар Сысоевич, что, кроме всего прочего, мы вырываем из преступной среды бойцов, которые могли потом пролить много крови! А у меня они делают добро.

Взять того же Ромыча. Пустись он в вольное плавание — быть в Питере второму Аль-Капоне! А так — слушает меня. Пока, во всяком случае. Теперь даже зарёкся мочить по подъездам…

Я не говорил сейчас всё это Захару, потому что сказал раньше. Всё знает генерал, но почему-то опять играет на нервах. С налогами у нас порядок — платим исправно, ничего не утаиваем. А получается, что работаем только из милости, и на импровизацию не имеем права. Даже если в результате перестанет существовать мощная преступная группировка, положение это не исправит.

Да, мы не получили никакой информации от Косарева — он был мёртвый. Но накрыть зарубежные счета и конфисковать ценности не так важно, как отрубить дракону голову. Я живу под дамокловым мечом лишения лицензии всё то время, что держу агентство. И сейчас, получается, я совершил третье нарушение. А это означает — конец «Брянскому лесу». И плевать что никто, кроме преступников, от наших действий не пострадал.

А вот менты, что бы они ни натворили, отделываются максимум выговором или увольнением. Но ведь подразделение-то не ликвидируют. Конечно, они не стали бы возиться с трупом Косарева, делать из него приманку. Лень потому что, и всё. А Никита Зосимович сбежал бы за границу, где отдохнул, зализал раны и принялся за старое.

Нам ставят в укор всё — даже богатое убранство и оснащение офиса. Тычут в глаза милицейской бедностью, будто мы в ней повинны. Понятно, если бедняк надзирает за благополучным, добра не жди. Одна зависть насмерть загложет. Да и поворачиваются в ментовке с такой скоростью, что бандит за это время успеет ещё пять преступлений совершить. А мы можем схватить его в тот же день. И так побеседовать с ним, причём без рукоприкладства, что он миллион раз потом подумает, повторять ли подвиги.

Премию за Гуню Двуниткина мы по справедливости поделили. Ведь если мазурика нужно брать в казино, в гостинице или ресторане, мы не только трупов, но и перестрелки не допустим. У ментов много дел на улицах, где нам действовать несподручно. И информация у них имеется, для нас интересная. Сам знаю — работал на Литейном. Так ведь не пользуются информацией! Сидят на ней, как собаки на сене. А виноваты мы…

— Андрюшка, чего молчишь? — Горбовский тяжело вздохнул. — Ты на меня не греши. Одного добра тебе желаю. Но на меня давление идёт постоянно. Твоё агентство может по праву именоваться незаконным вооружённым формированием. У вас ведь и гранатомёты имеются?

— У бандитов имеются, а мы против них с пистолетами пойдём? — Я встал за столом, и купальный халат упал на пол. — Сысоич, ты меня обвиняешь?

— Обвинять тебя прокурор будет, а я всегда встану на защиту.

Горбовский не шутил. Видно, дело к тому и шло. Ещё и гранатомёты приплетут… А кто их видел, кроме наших ребят? Бандиты не в счёт, разумеется.

— До прокурора дело дошло, выходит? Если честно?

По моему лицу поползли мурашки, губы стянуло.

— Если честно, то да. Твоё агентство трансформировалось в банду, — печально констатировал Горбовский. — Да и Прохор Гай вот тоже…

— За убийство им сводного брата я ответственности не несу. Его поступок официально считается преступлением, но это не так. Что касается меня, Сысоич, то нельзя обвинения строить на песке. Мало ли что болтают в «малинах» и салонах. А я откажусь от всего.

— Трудновато будет отказаться, Андрюшка! Приезжай послезавтра, поговорим. — Захар понизил голос. Тут такое дело ещё… Не знаю, как и сказать. Андрей, ты правильно пойми. Это только слухи…

— Говори всё сразу, не тяни!