Аналогичную деятельность Главлит проводил в отношении архивов в связи с решением правовых и организационных вопросов доступности архивных документов с грифом «Секретно». В этот период особое внимание общественности было приковано именно к этой проблеме. Чтобы проанализировать этот сюжет как можно корректнее, следует разграничить комплекс проблем, возникающих в процессе архивной деятельности. Это, прежде всего, проблемы, связанные с порядком доступа исследователей к архивным документам, т. е. организацией пользования архивной информацией, где со стороны архива должны быть соблюдены все условия оперативного и полного предоставления потребителям архивной информации. Со стороны исследователей, в свою очередь, должна быть предоставлена гарантия соблюдения правил работы с подлинниками или копиями архивных документов, а также их использования, т. е. непосредственного введения в научный и общественный оборот. При этом если первая группа проблем связана только с деятельностью архивных учреждений, то вторая — с состоянием нравственности и культуры в обществе, поскольку в роли публикаторов архивных документов выступают как архивисты, так и представители других специальностей, являющиеся в данном случае посредниками, ретрансляторами во взаимоотношениях между архивом и обществом.

Важной характеристикой любой архивной системы является степень доступности архивных документов, соотношение между открытой частью государственного архивного фонда и его закрытой частью. Следует отметить, что вопросы, связанные со степенью открытости в архивных учреждениях или ее отсутствием, являются предметом постоянного общественного внимания и обсуждения. Поэтому любые факты ограничения допуска к документам, их засекречивания без серьезных на то причин попадают на страницы печати и получают широкий общественный резонанс. Тем не менее в этой области существуют проблемы, решение которых лежит вне компетенции Росархива.

На протяжении всей своей истории советская архивная служба являлась одной из важнейших составляющих системы политической цензуры и была не только полностью подконтрольна партийным органам и Главлиту, но и с 1938 по 1960 г. входила в структуру НКВД — МВД. Говоря о проблеме доступности архивных документов, мы должны вернуться к середине 1950-х гг., когда возможности работы с ретроспективной информацией были сильно ограничены. В проекте строительства «архивного городка» на Б. Пироговской улице читальный зал для исследователей не был предусмотрен. Под неусыпным контролем Главлита находились немногочисленные публикации архивных документов. В циркуляре № 12104156 Главного архивного управления МВД СССР от 21 июня 1952 г. говорилось:

«В течение 1951 г. и в начале 1952 г. в Главное архивное управление МВД СССР и в редакцию журнала «Вопросы истории» поступил ряд статей о государственных архивах СССР для опубликования в журнале «Вопросы истории». Во многих статьях встречаются сведения, не подлежащие опубликованию в открытой печати. К таким сведениям относятся главным образом упоминания: 1. О полезных ископаемых;

2. О строительстве мостов, железных дорог и судоходстве на реках;

3. О численности документальных материалов архивов, о сети государственных архивов и другие сведения. Кроме того, в присылаемых статьях часто упоминаются сборники, не вышедшие в свет, а также сообщается о работе государственных архивов по подготовке путеводителей, издание которых указанием Министра внутренних дел Союза ССР прекращено. Совершенно излишне приводятся фамилии лиц, написавших диссертацию или статьи по материалам государственных архивов СССР. Имеются случаи, когда архивные органы поручают написание статей о государственных архивах лицам, не являющимся работниками архивных органов, вследствие чего эти лица вводятся в курс внутренних служебных вопросов архивных органов и знакомятся с составом и содержанием архивных фондов, что безусловно неправильно.

Главное архивное управление МВД СССР обращает внимание руководителей архивных органов и государственных архивов на необходимость более ответственной и внимательной подготовки статей о государственных архивах, предназначаемых для опубликования в открытой печати. Следует строго следить за тем, чтобы сведения особой важности (по вопросам международных отношений, организации и строительства вооруженных сил, оборонной промышленности и др.) безусловно не помещались в работах, предназначаемых для открытого опубликования. При подготовке статей необходимо строго придерживаться “Перечня Главлита”, изд. 1949 г., о сведениях, не подлежащих опубликованию в открытой печати, с дополнениями к нему, а также приказов и указаний Министерства внутренних дел СССР и главного архивного управления МВД СССР по этому вопросу. Что касается сведений о работе партийных организаций и решений партийных органов, то при этом необходимо исходить из директивы № 632 от 19 июня 1951 г. С данным письмом ознакомьте руководящих и научных сотрудников Архивного отдела и государственных архивов.

Начальник Главного архивного управления МВД СССР, генерал-майор В. Стыров»{805}.

Первые попытки провести определенную либерализацию допуска исследователей к закрытым для использования архивным документам предпринимались еще во второй половине 1950-х гг., в период хрущевской «оттепели». Однако вскоре большинство рассекреченных материалов вновь оказалось на «специальном хранении»{806}. В преддверии и сразу после XX съезда КПСС группа историков, представляющих основные научные центры страны (Л.Л. Сидоров — директор Института истории АН СССР, Л.Л. Новосельский — заведующий сектором публикации источников и В.И. Шунков редактор журнала «Исторический архив»), обратились в ЦК с просьбой рассмотреть вопрос о снятии грифов секретности с целых комплексов документов, засекреченных только на том основании, что они были подписаны репрессированными лицами. Пожелания и рекомендации ученых были учтены в подготовленном проекте постановления ЦК от 3 марта 1955 г. об упорядочении режима хранения и использования архивных материалов министерств и ведомств{807}. Однако вскоре после событий в Венгрии в 1956 г. последовали резкие и решительные меры, направленные на борьбу с антипартийными «хвостистскими» проявлениями. В секретном письме ЦК КПСС от 19 декабря 1956 г. «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов», наряду с привычными обвинениями в адрес творческой интеллигенции, содержались резкие оценки деятельности научных журналов по истории, экономике, философии и праву, в которых «под видом исправления недостатка и преодоления последствий культа личности» помещаются «статьи и публикации, извращающие историю партии», они способствуют «оживлению ревизионистских взглядов и настроений у людей неустойчивых, не свободных от груза буржуазной идеологии, и активно используются антисоветскими элементами{808}. Такие указания высших партийных идеологических органов ориентировали государственные архивы на то, чтобы строго охранять поступавшую на госхранение документацию от так называемого несанкционированного использования, которое могло спровоцировать гнев партийного и архивного руководства. С этими установками совпадала позиция ведомств, не заинтересованных в обнародовании документов об их деятельности.