– Ты проходил мимо. Я слышала, как ты свистел.

– Я вас разбудил?

– Да.

– Простите.

– Неважно. Утро было хорошее. Мне тоже нравится гулять. Вот почему я оказалась в воде.

– Я удивился, увидев, как вы там плещетесь. Я возвращался с холмов и решил срезать дорогу через парк. Я не собирался подглядывать.

Стало тихо.

– Вы сердитесь из-за этого?

– Сердилась. Но теперь это неважно. В конце концов, парк – публичное место.

– Я рад, что вы больше не злитесь. – Карл улыбнулся ей, его большое честное лицо просияло. – Какое-то время вы злились. И правильно. Нечего мне было стоять там и пялиться. Я знал, что поступаю неправильно. Знал, что мне надо уйти. Потом я это понял. Но все равно не ушел. Стоял и смотрел.

– Интересно почему, – сказала Барбара тихо.

Карл вспыхнул, испуганный.

– Я не хотел подсматривать. Я…

– Ты не имел права. Никогда не поступай так ни с кем другим.

Карл опустил голову, весь красный от смущения. Пробормотал несколько слов и, словно подавившись, умолк.

– Никогда больше так не делай. Ни с кем. – Барбара пошевелилась в кресле. – У каждого человека есть свой мир, свой собственный, личный мир. Вторгаться в него нельзя, иначе сломаешь.

– Неужели я… что-то сломал?

Она ответила ему быстрым взглядом.

– Ты этого хотел.

– Нет!

– Ты вторгся в мой мир.

– Нет! Я не хотел! Вы ошибаетесь. Дело было вовсе не в этом.

– О’кей. – Она коротко кивнула. – Забудем.

Она зажгла вторую сигарету и теперь торопливо курила, сжав руки в кулаки и не глядя на Карла. Карл неловко поерзал. Несколько раз сглотнул. Наконец он встал.

Барбара посмотрела на него.

– В чем дело?

– Думаю, я лучше пойду.

– Нет. Сядь.

Карл неуклюже сел, нащупав позади себя кровать. Барбара продолжала сидеть молча, невидящими яркими глазами глядя перед собой.

– Мне надо кое-что сделать, – бормотал Карл. – Написать письма. Я…

– Уходишь?

– Мне правда нужно.

– Думаешь, можешь приходить и уходить, когда захочешь?

Карл не понял. Он изумленно встряхнул головой.

– В каком смысле?

Барбара раздавила в пепельнице сигарету.

– Когда тебе захотелось, ты пришел и смотрел. Теперь ты уходишь. Думаешь, так можно? Думаешь, люди всегда будут тебе это позволять?

– Ты растешь. Ты скоро станешь мужчиной. Когда-нибудь ты будешь мужчиной. Думаешь, мужчина может вести себя так?

– Не знаю.

– Ошибаешься. Не может. – Она подняла руку и быстро вытерла глаза. Карл весь обмяк, сидя на кровати. Она плачет. Слезы текли у нее между пальцев, бежали по щекам, тихо капали на рубашку, оставляя пятна на ее белой крахмальной поверхности.

– Я… я могу чем-нибудь помочь? – промямлил Карл.

Она покачала головой. Через некоторое время она вскочила и подошла к комоду. Вытащила из ящика платок и, повернувшись к Карлу спиной, высморкалась. Потом подошла к окну и долго стояла, сложив на груди руки и зажав мокрый платок в пальцах.

– Карл, – позвала она.

– Да?

Она повернулась к нему и улыбнулась, ее глаза были темными и яркими.

– Прости меня. Не думай об этом.

Он кивнул.

Барбара села на кровать и откинулась к стене. Вздохнула, медленно выпуская воздух.

– День сегодня такой прелестный. Прелестный, правда? Солнце и все такое.

– Да.

– Почему ты сегодня так рано встал?

– Мне хотелось на улицу. Хотелось погулять и посмотреть, что и как вокруг.

– И куда ты ходил?

– Да так, туда-сюда. Поднялся на холм, посидел там, подумал. Я долго думал. Вспоминал свое детство. Потом сошел вниз. Тогда – тогда я вас и увидел. Я прошел через парк и увидел вас в воде.

– Да. Это было прекрасно. Солнце и вода. Знаю. Ну, Карл?

– Да?

Она подалась к нему, напряженно вглядываясь в его лицо. Они были совсем рядом. Карл с тревогой ждал, его руки лежали на коленях. Барбара покачалась взад и вперед, касаясь ладонью то щеки, то уха. Он видел, как напряжено ее тело, как она взвинчена и взволнованна. Ее темные глаза расширились.

– Ладно, иди, делай, что ты хотел сделать, – сказала она вдруг. – Беги, кончай свои дела.

Карл торопливо встал.

– Хорошо.

Барбара подошла к двери и распахнула ее перед ним.

– Когда закончишь?

Карл замешкался.

– Закончу?

– С делами?

Он задумался. Чувствовал он себя странно. Кожу головы и уши покалывало, будто иголками.

– Думаю, часика через два.

Барбара смотрела на часы, подсчитывая что-то про себя, шевеля губами.

– А что? – прошептал Карл.

– Как что? Ты разве не помнишь?

– Нет.

Барбара улыбнулась. Она раскачивалась взад и вперед, сложив на груди руки, ее губы подрагивали.

– Неужели правда? Не помнишь? Ты же кое-что не закончил. Надо закончить. Ты ведь начал. А раз ты начал, то надо идти до конца. Разве твоя мама тебя этому не учила?

– О… о чем вы?

– Твой трактат. Ты не закончил мне читать. Забыл? Я тебе удивляюсь. Я думала, для тебя это много значит.

Карл с сомнением улыбнулся.

– Верно. Я собирался дочитать остальное.

– Конечно. Я на это надеюсь. Я жду.

– Правда?

Она кивнула.

– Да.

Карл сунул руки в карманы.

– Есть еще несколько частей, которые я хотел вам почитать. Верно. Я начал, а закончить не успел.

– И когда же ты собираешься это сделать?

Карл задумался.

– Ну, я…

– Как насчет обеда?

– Стемнеет.

Глаза Барбары сверкнули.

– Точно. Будет темно, правда? Об этом я не подумала. Проблема. Что ж, думаю, можно будет почитать внутри, где есть свет.

– Это мысль.

– Значит, после обеда я буду тебя ждать. Около восьми. Годится? Не забудь принести рукопись. С письмами ты уже покончишь. Времени хватит.

– В восемь? – Карл шагнул в коридор. Ему было неловко. – Что ж, ладно.