— Потом… — В комнате становилось все жарче, но Дженни плотно обхватила себя руками, словно ей холодно. — Однажды поздно ночью я зашла на кухню, и Пэт чуть не сбил компьютер со стола, пытаясь замаскировать то, что делал. Я села рядом с ним и сказала: «Расскажи мне, что происходит. Что бы ни происходило, я должна знать. Мы все уладим». Поначалу он отмахивался, говорил, что все в порядке, что все под контролем, — мол, не волнуйся. И конечно, у меня началась страшная паника. Я говорю: «Что? Что?! Нет, мы будем сидеть здесь до тех пор, пока ты не расскажешь, что происходит». Увидев, как я напугана, Пэт все рассказал: слова из него буквально рекой текли. «Не хотел тебя пугать, думал, что поймаю его, и тогда ты даже не узнаешь…» Он говорил про норок, хорьков, про кости на чердаке, про советы на форуме…

Снова этот хриплый смех.

— Знаете что? Я была на седьмом небе от счастья! Я говорю: «Погоди, то есть дело только в этом? В этом вся проблема?» Я тут думаю, что у него роман или, не знаю, смертельно опасная болезнь, а Пэт мне рассказывает, что в доме завелся кто-то вроде крысы. Я едва не расплакалась от облегчения. Я говорю: «Ну, значит, завтра позвоним дератизатору. В крайнем случае возьмем кредит в банке — дело того стоит». Но Пэт сказал: «Нет. Послушай, ты не понимаешь». По его словам, он уже вызывал дератизатора и тот сказал, что с таким зверем не справится. Я отвечаю: «Боже мой! Пэт, мы не можем здесь оставаться! Ты что, спятил?» Он посмотрел на меня, словно ребенок, который принес мне свой рисунок, а я выбросила его в мусорную корзину. Он сказал: «Думаешь, я бы допустил, чтобы вам угрожала опасность? У меня все под контролем. Не нужен нам дератизатор — он просто разложит яд и сдерет с нас несколько штук. Я сам поймаю эту тварь».

Дженни покачала головой.

— Я говорю: «Эй! Але, ты меня слышишь? Ты пока ее даже не видел». Он говорит: «Ну да — потому что не хотел, чтобы ты что-то заподозрила. Но теперь, когда ты все знаешь, я смогу сделать кучу вещей. О Боже, Джен, я так рад». Он смеялся, раскачивался на стуле, ерошил себе волосы. Лично я не видела ничего смешного, но все-таки… — Дженни печально улыбнулась. — Мне было приятно увидеть его таким, понимаете? Очень приятно. И я говорю: «Что ты будешь делать?»

Пэт поставил локти на стол — как в те дни, когда мы планировали отпуск или еще что, — и начал: «Ну, видеоняня на чердаке, похоже, не работает, так? Животное от нее ускользает — возможно, ему не нравится инфракрасное излучение. Не знаю. Поэтому нам нужно понять его образ мыслей. Врубаешься?»

Я говорю: «Ни капельки». Он снова засмеялся и говорит: «Ну что ему нужно? Этого мы не знаем — возможно, ему нужна пища, тепло или даже компания. В любом случае зверь думает, что сможет найти это здесь, иначе бы он сюда не пришел, так? Ему что-то нужно, и он думает, что это он получит от нас. Поэтому мы должны дать ему шанс подойти поближе».

Я говорю: «Ни за что!» — но Пэт в ответ: «Нет-нет, не волнуйся, мы не подпустим его совсем близко. Я имею в виду контролируемое сближение. Процесс полностью под нашим контролем. Я поставлю на лестничной площадке видеоняню и направлю ее на люк, да? Люк оставим открытым, но отверстие закроем проволочной сеткой, чтобы животное не проникло в дом. На лестнице будет гореть свет, так что не придется включать инфракрасное излучение — вдруг оно пугает зверя. Рано или поздно животное захочет подойти поближе, направится к люку, и — бац! — попадет в объектив. Видишь? Это идеальный план!»

Дженни беспомощно подняла руки.

— Мне он не показался таким уж идеальным… Но ведь мой долг — поддерживать мужа, так? Кроме того, я уже несколько месяцев не видела его настолько счастливым. Поэтому я сказала: «Хорошо, действуй».

Я думал, что услышу поток бреда, неразборчивые обрывки, перемежаемые всхлипами, однако рассказ Дженни был предельно четким. Она излагала с той же неутомимой, стальной точностью, которая заставляла ее каждый вечер наводить идеальный порядок в доме. Возможно, мне следовало восхититься ее самообладанием или по крайней мере поблагодарить за то, что она сохранила силу воли. Раньше, до нашей первой беседы, мне казалось, что мой самый страшный кошмар — это Дженни, завывающая от горя. Однако этот плоский и спокойный голос, словно у бесплотного существа, которое шепчет тебе на ухо по ночам, был куда хуже.

Чтобы выпустить слова наружу, мне пришлось прочистить горло.

— И когда у вас был этот разговор?

— Где-то в конце июля? О Боже… — Она сглотнула. — Меньше трех месяцев назад. Невероятно… А кажется, прошло три года.

По срокам это совпадало с перепиской Пэта на форумах.

— Вы решили, что животное действительно существует? Вам не приходило в голову — хотя бы в качестве одного из вариантов, — что ваш муж просто его придумал?

— Пэт не псих, — быстро и резко ответила Дженни.

— Я этого и не утверждал. Но вы же только что сказали, что у него был сильный стресс. В подобных обстоятельствах воображение может работать с повышенной нагрузкой.

Дженни беспокойно заворочалась на постели.

— Не знаю. Может, я думала об этом. Ну, то есть сама я зверя никогда не слышала, так что… — Она пожала плечами. — И в общем, мне было все равно. Я хотела только одного — чтобы все стало как прежде. Я подумала: если Пэт установит камеру, ему станет лучше. Либо он увидит животное, либо решит, что его в доме нет: или оно ушло, или его вообще не существовало. В любом случае он почувствует себя лучше, оттого что чем-то занят и оттого что мы с ним общаемся, так? Я до сих пор считаю, что это было правильно. Это же не безумный план, верно? Так бы каждый поступил, да?

Широко раскрытые глаза смотрели на меня с мольбой.

— Я бы именно так и подумал. Но вышло совсем по-другому, верно?

— Стало только хуже. Пэт никого не увидел, но не сдался, а решил, что животное заметило видеоняню. Я говорю: «Чего? Каким образом?» Он отвечает: «Зверь не дурак. О нет, он совсем не глупый». Он все говорил, что слышит шорохи в гостиной, когда смотрит телевизор, и поэтому решил, что зверь испугался камеры и перебрался за стену. Он говорит: «И о чем я только думал! Люк слишком распахнут, ни одно дикое животное туда не сунется. Ну конечно, он пролез за стену. То, что мне нужно, — это камера, направленная за стену гостиной».

Я говорю: «Нет, ни за что». Но Пэт отвечает: «Да ладно, Джен, всего одну крошечную дырочку. Я ее скрою за диваном, ты даже не заметишь. Всего на пару дней, максимум на неделю — только до тех пор пока не увидим эту тварь. Если не разобраться с этим сейчас, животное может застрять где-нибудь и сдохнуть, и тогда мы полдома снесем, извлекая трупик. Нам же этого не надо, так?»

Пальцы Дженни тянули за край простыни, собирая его в крошечные складки.

— Если честно, это меня совсем не беспокоило. Возможно, вы правы — в глубине души я верила, что там никого нет. Но на всякий случай… Кроме того, это же так много для него значило. Поэтому я согласилась. — Ее пальцы забегали быстрее. — Возможно, это была ошибка. Может, если бы в тот момент я настояла на своем, он бы обо всем забыл. А вы как считаете?