Мужчины и женщины завтрашнего дня идут плотным строем, мчатся к нам из будущего – из мозгов художников и писателей в печать, на киноэкран, а затем, постепенно, с экранов в реальную жизнь.

Марк Миллар, Том Пейер, Марк Уэйд и я в 1999 году предложили DC перезапустить Супермена для нового поколения в серии, которая должна была называться «Супермен сейчас» или «Супермен 2000», в зависимости от версии синопсиса. Мы с приятностью провели много часов за беседами, размышляя, как вернуть нашему возлюбленному Супермену его исключительный статус первого и лучшего в мире супергероя. Последовав примеру телесериала «Лоис и Кларк», комиксовый Супермен наконец-то надел кольцо на палец своей многострадальной подруге и после шестидесяти лет увиливаний перенес ее через порог и в священный брак – хотя на публике Лоис вышла за Кларка Кента, а Супермену приходилось прятать обручальное кольцо всякий раз, когда он снимал строгий костюм с галстуком. Этот одомашненный Супермен стал каким-то мелким, лунатиком проживал череду все более натянутых «ивентов», которые тщетно пытались дотянуться до высот «Смерти Супермена», случившейся семью годами ранее. «Супермен сейчас» должен был выступить против этого зачастую чрезмерно чувствительного и бестолкового Человека из Стали, вернуть ему мифический потенциал, архетипические стремления, но наше коллективное воображение никак не справлялось с одной загвоздкой: брак. Нам казалось, что треугольник Кларк – Лоис – Супермен («Кларк любит Лоис. Лоис любит Супермена. Супермен любит Кларка», как выразился Эллиот С. Мэггин в своем умном и очаровательном суперменском романе «Поразительный понедельник»[317]) в этих историях незаменим, но никто не хотел попросту отменить эти отношения посредством колдовства, или «стирания памяти», или любым другим из сотен дешевых и неправдоподобных магических сюжетных ходов последнего пошиба.

Упершись в эту проблему, я снова и снова обсасывал ее с моим редактором «Лиги Справедливости Америки» Дэном Рэсплером – в час ночи, в душном гостиничном номере окнами на верфи гавани Сан-Диего. Мы приехали на «Комик-кон-1999». Решив проветриться, спустились на улицу и перешли дорогу, странную пороговую зону между железнодорожными путями и городом. Мы увлеченно дискутировали, жарко обсуждали плюсы и минусы женатого Супермена и тут заметили, что через пути в город идут двое. Один был обычный бородатый мужик – на первый взгляд комиксовый фанат, каких сотни тысяч. Зато другой был Супермен. В идеально пошитом красно-сине-желтом костюме; волосы зализаны назад, на лбу завиток; и в отличие от прочих, нередко худосочных или пузатых Суперменов, что расхаживали по залам конвента, этот был подтянут, мускулист и красив. Самый убедительный Супермен, какой мне попадался, – он походил на гибрид Кристофера Рива и актера Билли Зейна[318]. Уж что-что, а знак свыше я распознать способен.

Мы с Дэном помчались им наперерез, объяснили, кто мы такие и чем занимаемся, и попросили «Супермена», если он не против, ответить на несколько вопросов. Он был не против и сел на бетонную швартовую тумбу, одно колено подтянув к груди, совершенно непринужденно. Ну да, сообразил я, Супермен ровно так бы и сидел. Неуязвимый человек всегда расслаблен и раскован. Ему не требуется физически агрессивное позерство, за каким замечены многие супергерои. Внезапно я стал понимать Супермена совершенно по-новому. Мы задавали вопросы («Как ты относишься к Лоис?», «А что Бэтмен?»), и нам отвечали абсолютно правдоподобные голос и личность Супермена («По-моему, Лоис никогда до конца не поймет ни меня, ни почему я делаю то, что делаю» или «Бэтмен видит в людских сердцах только тьму. Жаль, что он не видит лучшего»).

Наша беседа длилась полтора часа, после чего «Супермен» любезно откланялся и ушел – как это ни грустно, пешком. Мы с Дэном посмотрели друг на друга в мутном натриевом свете уличных фонарей и молча разошлись по номерам. В возбуждении я не спал всю ночь и писал про Супермена, пока над крейсерами, ангарами и Тихим океаном не восстало дымящееся августовское солнце. Теперь я не сомневался, что можно оставить Лоис ее брак и просто воспользоваться им к нашей выгоде.

Конечно, столкнуться на «Комик-коне» в Сан-Диего с человеком в костюме Супермена – событие примерно столь же поразительное и маловероятное, как встретить алкоголика на встрече «Анонимных алкоголиков», но такое редко случается ночами, и хотя я видел десятки Людей из Стали, что бродили по проходам павильонов или фотографировались с туристами на Голливудском бульваре перед «Китайским театром Манна», ни разу настолько похожий на Супермена Супермен не появлялся предо мною ровно в ту минуту, когда он был мне нужен позарез. Вот это я и подразумеваю под «магией»: поставив эту встречу в контекст поп-шаманского поиска видения, подарившего мне чистый контакт с материализовавшимися архетипическими силами, я извлек из этой истории гораздо больше, чем если бы мы с Дэном просто похихикали над безмозглым дураком в трико. Рассказав себе очень конкретную историю о том, что происходит, я получил художественную, финансовую, а также, хочется думать, духовную выгоду, которая, возможно, была бы мне недоступна, если б я сразу заключил, что наш Супермен – косплеер с конвента. «Супермен сейчас» так и не получился, но я стал раздумывать над проектом по Супермену, который послужит апофеозом всей моей работы над геройскими комиксами и даст мне возможность в одну книгу вложить все мои соображения касательно супергероев.

Хочу вас порадовать: у вышеизложенной повести о величественной красоте и милости была жестокая ироническая изнанка. В десятилетие после 9/11 совпадения были вооружены зубастыми пастями. На «Комик-коне-2002» художник Крис Уэстон в порыве энтузиазма рассказывал мне, как ему охота нарисовать историю про Бизарро, больного на голову «несовершенного двойника» Супермена. В эту, как говорится, самую минуту на улице перед нами возник некий посетитель конвента, переодетый изуродованным, задом наперед говорящим Бизарро. Крис, почуяв, что и ему выпал шанс духовного откровения, поволок этого зеленоштанного незнакомца на вечеринку, но, в отличие от учтивого Супермена 1999 года, Бизарро не желал отлипать от Криса, пил как лошадь, зверел, буйствовал и все сильнее походил на свой прототип. Чем больше он пил, тем аутентичнее им овладевал дионисийский дух Бизарро. В откровенном расстройстве Крис взвыл: «Да что ж он ко мне прицепился? Как мне от него отделаться?»

В конце концов пришлось поступить так же, как зачастую приходилось поступать Супермену, и обманом отправить Бизарро домой, обратив против него его же собственные правила «все наборорот». В кверх-тормашечном мире Бизарро, объяснили мы, вечеринка – это когда ты один, а не с людьми. Более того, другие люди вечеринку только портят. Ему пришлось признать, что с бизарро-позиций это очень разумно, и он задом промаршировал вверх по лестнице, пьяный в дымину, а мы дружно махали ему и орали: «Привет, Бизарро!»