последствия для поиска мира. Поиск мира был главным пунктом повестки дня встречи Картера и Бегина. Картер напомнил, что это уже третий визит Бегина в Вашингтон. Если раньше он был полон надежд, то теперь он ругал Бегина за отказ от поселений на Синае, за отказ от политического контроля над Западным берегом реки Иордан и за отказ предоставить палестинцам право выбора по истечении пятилетнего периода: присоединиться к Иордании, присоединиться к Израилю или сохранить статус-кво. "Хотя Картер говорил скучным монотонным голосом, в его холодных голубых глазах была ярость, а взгляд был кинжально острым", - вспоминал Даян. "Его представление о нашей позиции было в основном верным, но оно не могло быть выражено в более враждебной форме". Позже Бегин признался своим помощникам, что это был один из самых трудных моментов в его жизни. Он вернулся домой в состоянии шока, в ушах звенели обвинения американцев.

Американское давление на Бегина было неослабевающим. Вскоре после его возвращения на родину американцы прислали официальный документ, содержащий перечень вопросов о будущем Западного берега реки Иордан и сектора Газа по окончании пятилетнего переходного периода. Бегин, чьи политические проблемы усугублялись плохим самочувствием, смог сформулировать свой ответ на эти вопросы только во второй половине июня. По сути, его ответ сводился к тому, что по истечении пяти лет Израиль не готов обсуждать ни будущее территорий, ни вопрос о суверенитете над ними, а только "характер будущих отношений" между собой и их жителями. Даже эта уклончивая формула была одобрена кабинетом только после ожесточенных споров.

Вооружившись этим решением, Моше Даян 17 июля отправился на встречу в английский замок Лидс с Мухаммадом Ибрагимом Камелем и американским госсекретарем Сайрусом Вэнсом. Камель и Даян представили документы с изложением своих позиций, но попытка преодолеть пропасть между ними закончилась неудачей. Не получив разрешения кабинета министров, Даян высказал свое личное мнение о том, что если предложение Израиля о палестинской автономии будет принято, то по истечении пяти лет Израиль будет готов к обсуждению вопроса о суверенитете над Западным берегом реки Иордан и сектором Газа. Бегин был недоволен тем, что Даян превысил свои полномочия, но все же пошел на определенные меры, чтобы добиться одобрения новой формулы кабинетом министров. Однако новая формула была лишь "фиговым листком", и в этом качестве она была отклонена Садатом. 27 июля Садат приказал израильским участникам военного комитета покинуть Каир. Единственной надеждой на спасение мирной инициативы оставалось давление Америки на Израиль.

В начале августа Сайрус Вэнс посетил Израиль и Египет с целью урегулирования кризиса. Он привез с собой приглашение на встречу на высшем уровне в США на уровне глав правительств - Картера, Садата, Бегина. Садат с готовностью и без каких-либо предварительных условий принял приглашение Картера на президентскую встречу в Кэмп-Дэвиде (штат Мэриленд). Он не потребовал от Израиля предварительного обязательства о полном выводе войск или о самоопределении палестинцев, но ожидал, что Картер поддержит его в этих требованиях в Кэмп-Дэвиде. Садат настоятельно требовал, чтобы Бегин и он были наделены правом не только обсуждать, но и принимать решения на месте от имени своих правительств, и чтобы каждый из них взял с собой своих доверенных советников.

Бегин тоже принял приглашение, не выдвигая никаких предварительных условий. Хотя он все еще находился под сильной атакой сторонников жесткой линии в своей партии за слишком большие уступки, настроение в стране изменилось в противоположную сторону в результате успеха Садата в преодолении знаменитого психологического барьера. В начале марта группа из примерно 350 офицеров запаса подписала открытое письмо, призывающее премьер-министра изменить свои приоритеты и согласиться на обмен территорий на мир. Вслед за этим письмом возникло новое движение, назвавшее себя Peace Now. Оно организовало массовые демонстрации и митинги, призывая правительство не упустить шанс на мир, и заручилось поддержкой тридцати депутатов Кнессета от шести партий. Саммит в Кэмп-Дэвиде открылся 5 сентября. Накануне отъезда израильской делегации организация Peace Now организовала демонстрацию на центральной площади Тель-Авива, в которой приняли участие около 100 тыс. человек. Это была крупнейшая политическая демонстрация в истории Израиля и яркое проявление народного стремления к миру.

 

Кэмп-Дэвидские соглашения

Менахем Бегин отправился на встречу в Кэмп-Дэвид хорошо подготовленным. Он взял с собой большую группу помощников и советников, включая министров иностранных дел и обороны. Все его советники придерживались более прагматичных и гибких взглядов, чем он сам. Состав делегации и большое количество экспертов указывали на то, что он хотел, чтобы конференция прошла успешно. О том, что он хотел успеха, говорит и тот факт, что он заставил кабинет министров наделить команду министров правом принимать решения на месте, не оглядываясь назад. Он знал, что придется принимать трудные решения, и если бы он хотел избежать их, то не стал бы просить кабинет делегировать свои полномочия. В то же время у Бегина были свои "красные линии". По вопросу о статусе Иерусалима он не был готов идти ни на какие компромиссы. Второй "красной линией" было требование суверенитета над Западным берегом реки Иордан: по этому вопросу компромисса быть не должно. Третьей "красной линией" было качество мира: без полного мира с Египтом не должно было быть полного ухода с Синая. Одним словом, Бегин отправился в Кэмп-Дэвид, чтобы добиться мира, но это должен был быть мир его типа - мир, гарантирующий его видение Великого Израиля.

Моше Даян дал следующий обзор хода конференции в Кэмп-Дэвиде и отношений между Бегином и другими членами израильской делегации:

Встреча на высшем уровне в Кэмп-Дэвиде продолжалась тринадцать дней, начавшись 5 сентября 1978 года и закончившись 17 сентября. Она оказалась решающим, самым сложным и наименее приятным этапом египетско-израильских мирных переговоров. Различия между позициями Картера, Садата и Бегина были многочисленными, широкими и принципиальными, и для достижения договоренности всем трем сторонам пришлось преодолевать мучительные психологические и идеологические кризисы. Это означало отказ от давно устоявшихся традиционных взглядов и позиций и занятие новых.

В ходе обсуждений возникали острые и зачастую ожесточенные споры между нами и египтянами, а еще больше - с американцами. К моему сожалению, даже дискуссии внутри нашей израильской делегации не всегда были спокойными. Бывали моменты, когда, только стиснув зубы и сжав кулаки, я мог удержать себя от взрыва. Никто не оспаривал право Бегина, как премьер-министра и главы нашей делегации, быть окончательным и полномочным арбитром позиции Израиля по всем рассматриваемым вопросам. Но никто из нас не был склонен принимать, как Синайские скрижали, те его взгляды, которые казались нам крайними и неразумными. Мы не всегда расходились