– Сегодня вечером? – уставилась на него Хонор.

– Естественно, – спокойно ответил он. – Разве что, возможно, у вас есть другие планы?

– Конечно есть!..

Хонор остановилась, разрываясь между желанием рассмеяться, расплакаться и ощущением, что вся вселенная совершенно вышла из под контроля.

– Что? – изумилась ее мать, все еще её обнимая. – Ты хочешь большую, шикарную, официальную свадьбу? Фью! Это всегда можно устроить позже, если действительно захочешь, но не вся эта шумиха главное в браке – даже и в свадьбе. А даже если бы и нет, думаю то, что проведению церемонии будут помогать архиепископ и преподобный, должно бы удовлетворить даже самых придирчивых!

– Дело не в этом, и ты это знаешь! – Хонор тряхнула мать за плечо. – Просто все произошло так быстро. Я и не думала об этом за минуту до того и вот!..

– Ну, вам, миледи, следовало задуматься об этом давным-давно, – строго, но с огоньком в глазах сказал Салливан. – В конце концов, вы же с Грейсона. И если вы думаете, что я позволю вам с этим мужчиной, – от ткнул пальцем в Хэмиша, – ещё хоть одну ночь покувыркаться во грехе, то вам следует подумать еще раз.

Он перевел указующий перст на Хонор и улыбнулся тому, что она одновременно покраснела и засмеялась.

– Хорошо. Хорошо! Вы победили, все вы. Но прежде чем мы перейдем к каноническим вопросам, нам следует доставить сюда Миранду и Мака. Я не могу венчаться без них!

– Вот это, – поздравила ее Алисон, – первое значимое возражение, прозвучавшее сегодня вечером. И, как любит говорить преподобный, так уж случилось, что я послала Иеремию за ними – и за Фаррагутом и близнецами – примерно тогда, когда мы садились ужинать. Они должны быть здесь, – она взглянула на часы, – наверное минут через тридцать или около того. Так что, – она обхватила лицо Хонор ладонями, и её собственная улыбка тоже была сдобрена слезами, – почему бы нам с тобой пока что не заняться тем, чтобы сделать тебя ещё прекраснее, любимая?

Адмирал леди дама Хонор Александер-Харрингтон, герцогиня и землевладелец Харрингтон (и, возможно, – Хэмиш не был уверен, какие на такой случай существуют правила – графиня Белой Гавани) в эйфорическом тумане пересекала зал шаттлпорта.

Требовалось время на то, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию. Парящее ощущение радости и облегчения – знание, что наконец-то по-настоящему вернулась домой – стоило любой цены, хотя она уже предвидела множество проблем, которые возникнут на Грейсоне, когда туда дойдет новость о её замужестве. На Грейсоне принято было, чтобы все жены, для обозначения своего статуса, принимали фамилию мужа. Но также принято было считать, что землевладелец – всегда мужчина. А ей вовсе не казалось, что Конклав Землевладельцев с радостью воспримет идею замены династии Харрингтон на династию Александер в первом же поколении существования лена. Вдобавок, конечно, им придется переварить тот факт, что землевладелец стала младшей женой человека, вообще не имевшего никакого отношения к линии наследования лена.

Лично она скорее предвкушала, как её коллеги-землевладельцы станут разгребать все эти проблемы. «Это пойдет на пользу остаткам патриархальности в их душах», – подумала она и пересчитала отправлявшихся по головам. Одной не хватало и она нахмурилась.

– Разве Тим не собирался вернуться с нами? – спросила она МакГиннеса.

– Собирался, миледи. – МакГиннес с раздражённым видом покачал головой. – Однако он позвонил прошлым вечером, о чём я забыл доложить. Он отправится следующим рейсом. Что-то там насчет дня рождения младшей сестры, я полагаю. Технически у него есть ещё тридцать шесть часов, прежде чем доложить о возвращении, так что я сказал ему, что не думаю, что будут какие-то проблемы.

– А. – Хонор потёрла кончик носа и пожала плечами. – Ты конечно же прав. И уж конечно празднование дня рождения куда важнее – и вероятно куда веселее – чем возвращение на флагманский корабль вместе с нудным старым флаг-офицером.

– Ерунда, миледи, – абсолютно серьёзно произнес МакГиннес. – Уверен, что он не считает вас старой.

– А ты, Мак, можешь не успеть постареть, – с улыбкой сказала ему она.

– Я в ужасе, ваша милость, – солидно ответил он.

* * *

– Что ты сделала? – уставившись на Хонор спросила Мишель Хенке.

– Я сказала, что пока была на Мантикоре, не нашла ничего лучшего, чем решиться выйти замуж, – с широчайшей улыбкой повторила Хонор. – Это… казалось правильным.

Она пожала плечами, а Нимиц с её плеча промяукал смешок, когда они вдвоем вкусили её яростного мыслесвета.

– Ты… ты… ты…

– Мика, это звучит как один из тех антикварных моторных катеров, с которыми забавляются дядя Жак и его приятели из ОЛС[32].

Хенке закрыла рот, и ее ошеломление начало трансформироваться в возмущение.

– Ты венчалась с Хэмишем Александером – и его женой – и даже не пригласила меня?!

– Мика, можно сказать, что и я не получала приглашения, – ответила Хонор. – Преподобный Салливан, архиепископ Телмахи, мама, Хэмиш и Эмили – полагаю, треть всего населения Мантикоры! – знали об этом, прежде чем кто-либо позаботился сказать мне. А когда преподобный предлагает тебе немедленно венчаться вместо… как же он выразился? А, да: вместо того, чтобы продолжать «кувыркаться во грехе» с предполагаемым женихом, то чтобы сказать «нет» требуется стойкости духа куда больше, чем я нашла в себе.

– Уж прям, – взглянула на нее сузившимися глазами Хенке. – Я знавала древесных котов – черт, да я знавала булыжники – менее упрямых, чем ты, Хонор Харрингтон. Ни за что на свете никто бы тебя не заставил, даже приставив пульсер к виску!

– Ну, это правда, – признала Хонор. – Честно говоря, я немало корю себя за то, что не подумала об этом и сама не сделала такого предложения ещё месяцы назад. Просто после той кампании Высокого Хребта это мне и в голову не приходило.

– А если бы и пришло, – проницательно заметила Хенке, – ты все равно этого бы не предложила. Ты бы просто сидела и ждала, надеясь, что такая идея придёт в голову Эмили.

– Может быть ты и права, – через мгновение решила Хонор. – Коря себя за недогадливость, об этом я действительно не подумала.

– Хонор, ты – моя лучшая подруга, но, должна тебе сказать, у тебя есть слепое пятно примерно двух километров в диаметре. Забавно, учитывая, что ты ещё и единственный известный мне двуногий эмпат, но это так. Ты принципиально неспособна предложить что-нибудь, что даст тебе то, чего ты хочешь, если при этом есть возможность наступить на ногу кому-то еще. И ты настолько на это не способна, что немедленно впадаешь в какое-то состояние отрицания перед самой собой даже возможности предложить нечто подобное.