«Он скоро умрет… Но не самой же мне его убивать!» – содрогнулась Инос.

Джотуннам не было свойственно расставаться с оружием. Даже веселясь на Празднике зимы, все держали под рукой и мечи и кинжалы. Суетясь и снуя взадвперед, дворцовые слуги спешили угодить бандитам, старательно снабжая их угощением и выпивкой. Инос узнавала не только слуг, но и девушек, по крайней мере некоторых из них.

«Неужели эти молокососы перебили всех женщин? – мелькнула у Инос ужасная мысль. – О Боги, Боги, Боги! Как стерпеть такое?!» – бормотала она себе под нос.

– Сорок один, – подсчитал Рэп и удовлетворенно добавил: – Все они, поганцы, здесь. У тебя остались какиелибо сомнения… колебания?..

– Никаких! Они умрут! Все!

– Правильно. Теперь поскорее уйдем отсюда, ладно?

– О да! – поспешила согласиться Инос, заметив, как с одной из девочек срывают последнюю одежонку, и догадываясь, какого рода развлечение последует за этим. В порыве возмущения она чуть было не приказала своему придворному колдуну поразить джотуннов молнией, но тут же передумала, сочтя, что это была бы для них слишком милосердная кара. К тому же ей предстояло удерживать власть без помощи колдовства. Значит, и завоевывать корону придется, не прибегая к магии… во всяком случае – так должно казаться людям.

Рука невидимого Рэпа крепче ухватила ее запястье, и фавн шепнул:

– Сейчас выберемся.

В следующее мгновение мир крутанулся вокруг нее, и ослепленная Инос ощутила зверские укусы морозного воздуха.

Тьма и холод обрушились на нее. Вокруг был только снег, либо скрытый мраком, либо посеребренный дорожками лунного света. Инос, сбитая с толку неожиданной сменой тепла на холод, вскрикнула.

– Очень жаль, но из замка придется выбираться пешком, иначе не получится, – извинился Рэп.

Инос все еще не могла освоиться с темнотой, когда фавн положил ее руку на какуюто вертикально торчащую толстую доску. Постепенно, свыкнувшись с темнотой, девушка рассмотрела, что держится за створку ворот, и догадалась, что они на малом дворе Инос осторожно выбралась наружу. Следом за ней появился видимый теперь Рэп.

Они стояли перед замком и смотрели на высеребренную высокой полной луной заснеженную поляну. Небо тоже было затоплено лунным светом, лишь коегде мерцали звезды. Мороз колол ноздри при каждом вдохе, заставлял слезиться глаза. Животворное тепло вырывалось изо рта радужным туманом, но, к счастью, стояла безветренная тишь. Из дымовых труб ввысь поднимались призрачные колонны, белые в свете луны.

– Что не получится?

– Щит не пропускает, но теперь мы уже вне его влияния, – пояснил не очень вразумительно Рэп и снова взял Инос за руку. – Сейчас нырнем под крышу.

Как ни старался Рэп предупреждать ее, магические переносы каждый раз заставали Инос врасплох. Ощутив под ногами каменные плиты пола, она споткнулась и удержала равновесие лишь потому, что Рэп обхватил ее за талию. Когда девушка более или менее пришла в себя, то разглядела чадящие факелы в держателях, грубо стесанные деревянные стены и потолок, а также ряд плотно закрытых дверей городской улицы. Ясно, что сейчас Рэп перенес их в один из бесчисленных крытых проходов, служивших улицами. Укрытые снежной шубой, эти туннели были сравнительно теплыми.

– Готова ли ты предстать перед подданными? – весело спрашивал Рэп, но смотрел он на нее очень заботливо.

– Да, – кивнула она, – но не торопи меня. Дай отдышаться.

– Хорошо, – согласился он. – Нас никто не побеспокоит. Откинь капюшон.

Инос нащупала шнурки и стала тянуть, прислушиваясь к неясному говору, приглушенно доносившемуся изза одной из дверей. Судя по вывеске, это был вход в таверну. Теперь Инос сориентировалась, где она – близ доков. Каким маленьким было ее королевство! Каким убогим и жалким!

– Здешние завсегдатаи – джотунны. Мы легко можем зажечь их и увлечь на драку. Потом отправимся за импами. Тебе нужны воины, и они у тебя будут, – убеждал ее Рэп.

– А вдруг не захотят рисковать?

– Все в твоих руках. Дайка мне…

Колдун приблизился почти вплотную и принялся поправлять ее волосы. Инос машинально расстегивала шубу. Она почти физически ощущала его близость, а он действовал поделовому и, казалось, ничего не замечал.

– Теперь смотри! – подставил Рэп неведомо откуда взявшееся зеркало.

Инос вглядывалась в собственное лицо с искренним изумлением. На нее смотрена бледная, но суровая дева, а вовсе не напуганное, ошеломленное создание, какой она на самом деле себя ощущала. Ее золотые волосы лежали красивыми волнами, а прическу, достойную лучшего парикмахера Хаба, украшала изумрудная тиара. Платье, видневшееся изпод распахнутой шубы, искрилось блестками и матовым блеском жемчужин. Явно у Рэпа были свои представления о том, как должна выглядеть королева Краснегара. Впрочем, возможно, он лучше, чем она, представлял себе вкусы ее подданных.

«Да, неплохо! – подумала Инос, приосанившись, что, как ни странно, не прибавило величия ее царственному обличию. – Я это или не я? Или это его рук дело?»

– Рэп! Это тиара из сокровищницы Эйгейз! Она давала мне ее, только чтобы я могла покрасоваться на императорском балу…

– Нет, другое, хоть и скопировано с украшения Эйгейз. – Зеркало исчезло так же необъяснимо, как и появилось. – Тиара – мой подарок тебе на коронацию. Проси любое оружие, какое пожелаешь, у меня все есть. Теперь иди к людям, королева Иносолан, и провозгласи свои права!

Все еще собираясь с духом, она молча кивнула. Вдруг глаза их встретились.

– Поцелуй меня, только один малюсенький разик!

Вся напускная деловитость слетела с лица Рэпа, как ненужная шелуха, сменившись мучительной болью.

– О, Инос! – простонал он. – Нет, не могу… нельзя… даже кончик твоего пальчика.

Инос не понимала колдуна. Зажмурившись, она заявила:

– Позже ты объяснишь мне это. Я хочу понять, чего ты боишься.

Когда она снова взглянула на фавна, он открывал дверь. Инос глубоко вздохнула и вздернула подбородок.

Из распахнутой двери вместе с разогретым паром, густо пропитанным вонью дешевого пива, вырвался нестройный гомон, перемежаемый пьяными выкриками. Масляные лампы больше чадили, чем освещали обширное помещение. Низкий, закопченный потолок словно придавливал грубо сколоченные столы из оструганных досок, за которыми коротали время несколько десятков мужчин, горланя песни, громогласно скандаля и даже буйствуя от избытка чувств.

Инос двинулась мимо Рэпа к наиболее освещенному месту, которое только здесь было. Какойто тип вскочил с табуретки и, никого не замечая, поплелся к стойке бара. Чтобы встать на освободившийся табурет, Инос приподняла юбки и проворно вскочила на импровизированную трибуну.

Гам почти сразу же стих. Люди ошарашено пялились на нее. Из чадного полумрака глядели бледные лица, обрамленные белокурыми или седыми космами. Это была обыкновенная пивнушка, но сейчас, помимо завсегдатаевджотуннов, в ней околачивалось и несколько импов. Весьма обнадеживающий признак. Инос предстояло объединить оба народа, но, видимо, совместно пережитые бедствия сближают лучше речей.