На кормовой площадке наконец скопилось достаточно народу, чтобы преодолеть заслон из дротиков. Укрывая палубу своими телами, они сумели подойти к перегородившим палубу щитоносцам. А тут новая напасть. Словно чертями выброшенные жала копий сразили первый ряд нападающих и вновь спрятались за щитами. Чтобы не поскользнуться в крови врагов, щитоносцы сделали шаг назад. Ешё одна волна нападающих навалилась на щиты с копьями, и щедро устилая палубу телами погибших и раненных, откатилась. Еще один шаг назад.

– Они нас сейчас в воду сбросят! – забеспокоился Зовиро.

– Если так будут отступать, точно сбросят, – подтвердил Ерегей. – Уже почти полкорабля трескоедам отдали.

– Не сбросят, – возразил Луторион. – Посмотрите, сколько сконьеров осталось на палубе.

Перед щитами действительно осталось не больше двух с половиною десятков стоящих на ногах, остальные либо истекали кровью, либо уже вовсе испустили дух. Но сконьеры, словно не замечая своей малочисленности, все нападали и нападали.

Зовиро снова забеспокоился.

– Гартош! Не будь сволочью, имей совесть! Дай и нам в бою поучаствовать.

Чтобы не нажить себе врагов еще и среди команды «Баракуды», Гартош выполнил пожелание старших товарищей. По его команде щитоносцы расступились – словно открыли ворота, – и прикрывая собой мечников, дали дорогу сконьерам. Две яростно орущих толпы схлестнулись и растворились одна в одной. Академиеры снисходительно заулыбались: как дети малые честное слово; и рванули вперед, на корабль сконьеров.

Вирон и его подчиненные с завистью смотрели, как товарищи, побросав щиты и копья, перемахнули через борт и очутились на вражеском корабле. Но присоединиться к новой абордажной команде, теперь уже академиерской, они не могли, их разделяла яростная схватка матросов двух кораблей. Все что оставалось стрелкам, это постреливать в подвернувшиеся цели.

Команду Гартоша встретили два десятка оставшихся на борту своего корабля сконьеров.

– Ножи! – напомнил Гартош. – И живых не оставлять!

В ближнем бою метательные ножи отличное подспорье, и пока сконьеры вспомнили, что и сами неплохо владеют этим полезным оружием, их количество уменьшилось наполовину, и дело дошло до рукопашной схватки. Если сконьеры и славились как мастера мечники, то мастерами они были только среди морской братии. Любой более менее обученный пехотинец, мог этим мастерам надрать задницу, причем не особо вспотев. А академиеры четвертого года обучения обучались не более менее, а по высшему уровню.

– Алькон! Не трогай мордатого, он мой!

Сцепившийся с Мартисом Алькон разочарованно вздохнул и отступил. Опустил свой меч и Мартис. Они церемонно раскланялись и разошлись: Алькон искать новую жертву; Мартис устремился к Гартошу.

– Вот и свиделись, щенок!

– Только давай без оскорблений! Будь мужиком. Если можешь умное что сказать перед смертью, то скажи, нет – значит я тебя так убью.

Мартис не стал больше размениваться на разговоры, он сделал быстрый выпад и … пораженный застыл. Пораженный в буквальном смысле слова. Из груди у него торчал кинжал, поднырнувшего под удар Гартоша.

– Вот, и не таких сусликов выливали. А ты говоришь мастер.

Гартош вытащил кинжал из осевшего тела, обтер его, и начал бесцеремонно обшаривать карманы, снимать кольца и медальон с шеи поверженного, но еще живого врага.

– Жидковато что-то у меня сегодня с трофеями, – пожаловался он хрипящему сконьеру. – Не заработал больше что ли, или ты у нас скромный такой? – Он раскрыл медальон, с интересом рассмотрев портрет, хмыкнул. – Красивая. – И спрятал добычу теперь уже в свой карман.

– Ты больше ничего не получишь ублюдок! И «Буревестник» тебе не достанется.

– Так твой корабль называется «Буревестник»? Неплохое название. Я даже не буду его менять.

– Он тебе не достанется, – плюясь кровью повторил Мартис.

Гартош досадливо стряхнул с рубашки капли чужой крови.

– Это еще почему? Кто мне помешает?

– Ты забыл, что остались еще два корабля?

– Эти что ли?

Гартош кряхтя, подтащил Мартиса к борту, – тяжелый гад оказался.

То, что увидел капитан «Буревестника», заставило его застонать теперь не от боли, а от горечи. Два оставшихся корабля его небольшой эскадры попали в гигантский водоворот, шетов в четыреста – пятьсот в диаметре, и на все их отчаянные попытки выбраться оттуда, морской смерч отвечал только зловещим утробным гулом.

– Ну что, хозяин и любимец моря. Понял, кто теперь любимец?

Мартис собрался с силами и плюнул в лицо ненавистному врагу. Гартош ловко уклонился, снова пострадала рубашка.

– Ладно, заслужил, уважу тебя. Окажу так сказать, последние почести.

Победитель полосонул побежденного по горлу, и не без труда переклонив через борт, сбросил в море. Кажется так поступают настоящие морские волки.

– Гартош! Корабль наш! – громогласно сообщил спешащий поделиться радостью Алькон. – Мы обшарили все, живых не осталось.

– Надеюсь, карманы сконьеров не забыли проверить?

– Обижаешь! В первую очередь Законный трофей, как ни как.

– Это хорошо. Пойдем, посмотрим, что там на «Баракуде», может помощь нужна.

Помощь академиеров больше не понадобилась. Тяжело переваливаясь через борт, матросы со шхуны влезали на трофейный корабль. Корабельное начальство появилось одними из последних, израненные, но живые.

– Сами управились? – удивился Луторион. – Молодцы!

Гартош хотел было сказать, что они сами справились почти со всей командой «Буревестника», но пожалев самолюбие капитана, смолчал. Вскоре на палубе захваченного корабля появились и стрелки во главе с Вироном. Он радостно бросился обнимать друзей. У него оказывается было подозрение, что сконьеры оставили на своем корабле засаду, и теперь очень радовался, что ошибся.

Уже вкушающий славу победителя сконьеров, донельзя довольный Луторион со своими людьми отправился осматривать трофей, а академиеры начали делиться впечатлениями и обсуждать итоги боя. Матросы «Баракуды» потеряли семерых, очень многие получили ранения. Потери среди академиеров оказались скромнее, всего два человека, да и раненых поменьше. Вот что значит выучка. Можно сказать, что операция по защите своего и захвату вражеского корабля прошла успешно.

– А это что такое?! – прервал разговор академиеров возглас боцмана.

Он оказывается только что увидел случившуюся со сконьерскими кораблями неприятность.

– Ах, это. – Гартош равнодушно махнул рукой, экая невидаль. – Их тут около получаса мотыляет.

Ерегей подозрительно покосился на академиера. Сколько он с ним общался, столько вокруг происходило новых необычных событий. Подоспевшие капитан с помощником, также не меньше боцмана удивились происходящему.