Не исключено, что в данном случае негативную роль сыграло отсутствие на фронтах представителей Ставки, которые как институт были ликвидированы в конце 1944 года. Если бы, как и раньше, действия фронтов Толбухина и Малиновского координировали, как и прежде, Василевский или Тимошенко, то каждый из них смог бы, находясь на месте, убедить Сталина в целесообразности немедленного наступления на Вену. Малиновский вообще считал Тимошенко идеальным представителем Ставки, который без нужды не будет вмешиваться в решения командующих фронтами и при необходимости отстоит наилучший вариант действий перед Верховным.

Замечу, что в середине марта 1945 года англо-американская авиация нанесла ряд воздушных ударов по стратегическим объектам в Южной Австрии, западной Венгрии и Южной Словакии. Бомбардировкам подверглись аэродромы, железнодорожные узлы, мосты и промышленные объекты. Главной целью были нефтеперерабатывающие заводы, что, по признанию немецкого командования, привело к резкому падению производства горючего. 15 марта в дневнике Верховного главнокомандования вермахта было записано, после налета союзников, последовавшего 14 марта, следующее: «В результате налетов авиации на нефтеочистительные заводы в Комарно производство горючего здесь… снизилось на 70 процентов… В связи с тем, что группы армий “Юг” и “Центр” до сих пор снабжались горючим из Комарно, последствия воздушных ударов повлияют и на оперативные решения». Одной из причин прекращения операции «Весеннее пробуждение» как раз и стал недостаток горючего вследствие ущерба, который бомбардировки нанесли комарнским НПЗ.

Директива Ставки по поводу неудачи в борьбе за Гронский плацдарм побудила Малиновского весьма резко выступить на партактиве фронта 11 марта 1945 года, в самый канун нового наступления:

«Я, прошлый раз, товарищи, очень резко выступал, если помните, на активе, о том, чтобы мы не отрывались от своей основной работы, а она у нас, как Вам известно, направлена для того, чтобы разбить врага. Я не спорю, конечно, то, что знать философию необходимо, но непосредственные задачи — разбить нам сейчас врага, нельзя забывать. Решающего значения философия сейчас не имеет (смех в зале). Если у нас плохо будет подготовлена артиллерия для прорыва, если мы плохо подготовим и подведем танки и они у нас будут сваливаться с моста в Дунай, как был недавно такой факт, тут никакая философия и никакое “зерно” не помогут. Поэтому надо всегда помнить, что вся наша работа боевая, поэтому должен быть хороший командир и хороший коммунист. Тов. Фрунзе писал: “Можно быть очень хорошим коммунистом и очень хорошим марксистом и в то же время скверным командиром”. Почему недостаточно коммунистических знаний и даже хороших знаний марксистской теории, чтобы быть в курсе всех военных вопросов? Потому, что мы знаем, что марксистская теория требует внимательного изучения военного дела и командиру прежде всего. И вот рассматривая сегодня всестороннюю и полноценную работу каждого командира, работу каждого управления и отдела, мы соскакиваем на такие благодушные рассуждения. Все хорошо, хорошо относились начальники, товарищи пришли с большой активностью к этому активу, люди учатся, помогают в отделе, изучают какую-то главу истории ВКП(б) и дальше переходят к философии, к философским вопросам, все эти похвалы себя и людей проскальзывают в каждом выступлении товарищей здесь. И, по-моему, только хорошо и правильно поставил вопрос т. Алексеев, а остальные все говорили, что тишь и гладь, а между прочим, если мы даже в основном и выполнили задачу, которая перед нами стоит, если мы справились с нашими задачами и нас не бичуют, так что щепки летят, мы не имеем права сказать, что у нас все хорошо, и забыть о том, что предстоят еще очень большие бои. Почему мы должны работать во много раз лучше, чем мы работали раньше. К этому есть целый ряд причин. Во-первых, мы далеко оторвались от своей Родной земли и естественно, что здесь вокруг нас враги, здесь нужна высокая политическая бдительность войск и закалка войск для того, чтобы обеспечить успех. А мы сейчас слышали о таких случаях, что даже в церковь ходят, венчаются с венгерками, румынками для того, чтобы доказать им свои чувства. У нас целый ряд случаев венерических заболеваний. Все это говорит о том, что мы плохие офицеры, и если бы мы были хорошими офицерами и коммунистами, у нас бы не было таких случаев, не говоря уже о том, что в полевом управлении фронта не должно быть место таким фактам, а вы слышали, что по полевому управлению фронта очень много фактов и это очень важная сводка, позорная сводка.

Дальше, что это я слышу здесь за разговоры “поехал в войска в командировку”. Мы привыкли рассуждать, что в войска мы ездим в командировку, а сидеть здесь значит наша основная работа. Я и тогда говорил и сейчас повторяю, что наша основная работа в войсках и нам нужно с вами совсем выбросить эти слова, “что в командировке был, а что в штабе основная работа”, и забыть об этих командировках. Нельзя так ставить вопрос, очень плохо, если мы с вами сидим здесь все, и очень хорошо, если здесь остаются немного работников для того, чтобы выполнять те заказы, которые дают им те товарищи, которые находятся с войсками впереди, а мы до сих пор рассматриваем, что, выезжая в войска, мы едем в командировку. Я прошу еще раз запомнить, что основная работа офицеров и генералов — это работа в войсках. Я этого требую и от своих ближайших помощников. Много вы видите товарища Фомина в штабе артиллерии? Много вы видите товарища Куркина в своем штабе? Много вы видите т. Цирлина здесь в штабе, и т. д.? Они почти все свое время находятся в войсках. Там их вся основная работа, там только и нужно смотреть и судить о тех знаниях, которых нам еще не хватает, и пополнять, умножать свои знания. И нельзя так скромно ставить вопрос “мы должны изучать уставы”. Мы, офицеры и генералы полевого управления фронта, — это ведущее звено, не должны сидеть на этих уставах, мы должны не только их знать в совершенстве, мы должны расти, если хотите, мы должны сами писать эти уставы, и я уверен, что настанет время, что мы должны дать анализ всем этим уставам, которые написаны, а мы сейчас еще ратуем, чтобы знать эти уставы. У нас с этим вопросом очень слабо, особенно в оперативном управлении, в этом мозжечке полевого управления фронта. Вот здесь выступал т. Макаров и ратует [возможно, ошибка в стенограмме, должно быть: рапортует], что мы изучаем устав. Я могу сказать еще, что мы должны глубоко работать над таким журналом, как “Военная мысль”. По этому журналу т. Сталин издал специальный приказ, снял редактора этого журнала, который не справлялся с этой работой. Этому журналу поставлены новые задачи, и мы должны его не только читать, мы должны писать статьи в этот журнал, и я уверен, что ни одной статьи в этот журнал не послали наши офицеры-коммунисты. Это помогло бы и с точки зрения умножения своих военных навыков, особенно это относится к таким работникам, которые по долгу своей службы должны быть высококвалифицированными работниками — оперативное управление, разведотдел и различные рода войск. А у нас оказывается, что все эти работники собираются изучать только устав. В уставе пишут ведь только, как ввести в бой батальон, полк, дивизию, а как корпус, армию ввести в бой, как ввести в бой весь комплекс артиллерии? В наших уставах не написано. Что же, по-вашему, я один буду этим делом заниматься, а вы будете смотреть? Над этим вопросом нужно работать всем.