Полный контакт с его телом, прижимавшим меня к столу, оглушил меня, заставил мое сердце колотиться в бешено-хаотичном ритме. Его язык столкнулся с моим, и его пальцы, раскрывшись, сильнее вжались в мою щеку, в то время как его другая рука, опустившись вдоль моей талии, обхватила мое бедро, притягивая меня к себе все сильнее. Темп поцелуя замедлился, и его дыхание было тяжелым, пока он поглощал меня без остатка. Я не имела ни малейшего представления, как долго мы целовались… После последнего неспешно-чувственного касания его губ он поднял голову и улыбнулся, глядя на меня сверху вниз.

Мое сердце пропустило удар. Он возвышался надо мной с таким выражением лица, которое затрагивало самые глубины моего сердца. Его палец гладил мою скулу, ведя невидимую дорожку к подбородку.

– Я не двигал этот стул, Котенок.

– Знаю.

– Я так понимаю, тебе не нравилось его изначальное местоположение?

– Он стоял у тебя на пути, – вздохнула я. Мои пальцы все еще держались за его плечи.

– Понимаю. – Дэймон провел пальцем по моей нижней губе, прежде чем взял меня за руку и помог подняться со стола. Отпустив мою ладонь, он смотрел на меня с некоторой осторожностью и ожиданием. Ожиданием… чего?

Случившееся медленно проникало в мой мозг, просачиваясь сквозь густой туман. Я только что его поцеловала. Снова. Сразу же после того, как он испортил мое свидание с другим парнем – с тем самым парнем, которого, по идее, я и должна была целовать.

О нет. Я уже больше ничего не знала.

– Мы не можем продолжать это делать. – Мой голос дрогнул. – Мы…

– Мы нравимся друг другу, – произнес он, сделав шаг вперед и обхватив пальцами край стола по обе стороны от меня. – И прежде чем ты что-то скажешь… нас влекло друг к другу еще до того, как я тебя вылечил. Ты не можешь говорить, что это неправда.

Он наклонился, и его скула коснулась моей щеки. Меня сотрясла мелкая дрожь, в то время как его губы прижались чуть ниже моего уха.

– Нам нужно перестать бороться с тем, чего мы оба хотим.

Мое горло перехватило. Я закрыла глаза, и его пальцы сдвинули край воротника водолазки, освобождая путь для того, чтобы прикоснуться губами к моему грохочущему пульсу.

– Это будет нелегко, – произнес он. – Нам не было легко три месяца назад и не станет легче три месяца спустя.

– Из-за… других Лаксенов? – Я запрокинула голову, мои мысли лихорадочно путались от его прикосновений. Было что-то невероятно чувственное в тех поцелуях, которыми он касался моего горла. – Они откажутся от тебя. Как…

– Я знаю. – Он отпустил воротник и, положив ладонь на мой затылок, тесно прижал меня к себе. – Я думал о последствиях… на самом деле, это единственное, о чем я мог думать в последнее время.

Какая-то часть моего сердца жаждала услышать от него эти слова. Это был мой секрет, скрытый глубоко в моем сердце – том самом, которое сейчас трепыхалось, как пойманная птица в грудной клетке. Я открыла глаза. Он светился.

– И это не имеет никакого отношения к нашей связи или к Блейку?

– Нет, – произнес он и затем вздохнул. – Ну, хорошо. Кое-что, возможно, действительно связано с этим… человеком, но в основном все дело в нас. В том, что мы чувствуем друг к другу.

Меня влекло к нему на почти болезненном уровне. Рядом с ним каждая клеточка моего тела воспламенялась. Но это был Дэймон. Уступить ему – значило сказать, что его отношение ко мне являлось для меня приемлемым. И, что еще более важно, это требовало слепой веры в теорию, что наши чувства были реальны. А если окажется, что это не так? Это разобьет мне сердце, потому что я не на шутку влюблюсь в него – еще сильнее, чем уже это сделала.

Склонив голову, я проскользнула под его рукой. Тупая боль спазмом пронзила мою поврежденную ногу, когда я отступила в сторону на несколько шагов.

– Это разве не тот самый случай – «я не хотел тебя до тех пор, пока тебя не захотел кто-то другой»?

Дэймон оперся бедром о стол.

– Это не так.

– Тогда как? – К моим глазам подступали жгучие слезы разочарования. – Почему сейчас?! Еще три месяца назад ты на дух меня не переносил! Это из-за связи между нами. Другого объяснения быть не может.

– Проклятье. Ты думаешь, я не жалею о том, как с тобой обращался? Я извинился. – Сделав шаг вперед, он стоял, возвышаясь надо мной. – Ты не понимаешь. Ничего из всего происходящего не является для меня легким. И я знаю, для тебя это тоже непросто. Тебе приходится со многим иметь дело. Но… пойми, на моих плечах – сестра и мой народ, которые, как бы это тебе ни казалось странным, на меня рассчитывают. Я не хотел, чтобы ты стала мне близка. Я не хотел, чтобы кто-то еще… стал мне небезразличен, чтобы я опасался потерять еще кого-то.

Я судорожно втянула воздух, а он, покачав головой, продолжил:

– Это не оправдывает моего поведения. Я понимаю это. Но я могу быть лучше… лучше, чем Бенни.

– Блейк. – Я вздохнула и, хромая, снова отступила на шаг. – У меня много общего с Блейком. Ему нравится, что я много читаю…

– Мне тоже это нравится, – вскинул бровь Дэймон.

– И он, как и я, блогер. – Почему у меня было такое чувство, что я хваталась за соломинку?

Дэймон поймал прядь моих волос и намотал ее на палец.

– Я не имею ничего против Интернета.

Я отбросила его руку.

– И я нравлюсь ему не из-за какой-то идиотской космической связи или потому что другой парень обращает на меня внимание.

– Мне тоже. – Его глаза блеснули. – Ты не можешь продолжать притворяться. Это неправильно. Ты разобьешь сердце несчастному мальчику.

– Неправда.

– Разобьешь, потому что хочешь меня, а я хочу тебя.

Сердцем я понимала, что он прав. И я хотела быть с ним. Хотела быть нужной ему, но не потому, что мы были одним разделенным атомом, или потому, что я нравилась еще кому-то. Покачав головой, я направилась к двери.

– Ты продолжаешь говорить это…

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

Я на секунду закрыла глаза.

– Ты говоришь, что хочешь меня, но одних слов недостаточно.

– Я не только говорю это.

Я вскинула бровь, встретив его взгляд:

– Разве?

– Как ты думаешь, что это было? – Он кивнул в сторону стола, и мои щеки вспыхнули. Боже, нормальные люди обычно едят за столом… – Мне, кажется, я совсем недавно недвусмысленно продемонстрировал, что именно к тебе испытываю. Я могу сделать это снова, если у тебя остались какие-то сомнения. И, насколько помню, я приносил тебе в школе коктейли и печенья.

– Боже… Ты держал печенье в зубах! – Я вскинула руки вверх.

Он улыбнулся, словно это было хорошее воспоминание.