замок и не найдя накрытого стола, уже возмущается.

– Герхард, ты не поверишь, спроси у Луизы, у меня аж с самой Вены и росинки не было во рту.

– Да, это так, если конечно не считать пару гамбургеров и несколько хот-догов, – подтвердила его слова Луиза.

Все, услышав это расхохотались, а Арнольд, словно оправдываясь,

– Это разве еда, тем более дорога, тряска и в желудке ничего не останется. Саид не томи, колись скорее, где накрыл поляну?

Показывая ему рукой направление, куда следует идти, Саидходжа предложил и остальным,

– Дорогие, родные мои, пойдемте в парк, там уже все приготовлено и нас ждут. Отметим достойно такое событие,– и обняв Эльзу и Мехрибану, повел гостей за собой…

ГЛАВА 6. Это светлое слово мама

Мехрибану так и прижавшись к Эльзе и не отпуская ее, пошла в парк. По пути туда к ним присоединился и Саидходжа и они втроем, обнявшись, шли за остальными. На площадке в парке господину Филипу Ламу за один день удалось организовать такое торжество, что Саидходжа диву дался.

По центру площадки стояли несколько потрясающе накрытых столов. Вокруг них и вдоль дорожки, идущей к ней, горели факела, а на столе в старинных подсвечниках горели свечи. Все было организованно так, словно вы оказались на пиру у знатных особ древних рыцарей.

Когда все родня и по случаю пришедшие друзья собрались за столом, Саидходжа, сам разлив по бокалам вино, взял слово,

– Родные мои! Два года тому назад, когда я услышал о гибели моего сына Саидакмала, чуть вместе с ним и я не умер. Да, тогда моя душа, мои мечты и надежды рухнули. Но я держался только благодаря моей единственной и любимой Эльзе, – и, нагнувшись, он ее поцеловал. – Я тогда не умер, не сломался благодаря моей семье, моим братьям, вам, дорогие мои друзья. Мне тогда было невыносимо трудно и больно, мое сердце словно разбилось и почти угасало. Но однажды,– он, положив на плечо супруги руку и нежно взглянув на нее, сказал. – Но однажды, когда я чуть свой рассудок не потерял, моя милая Эльза, глядя мне в глаза, сказала, – Родной, не изводи себя, не надо. Вспомни отца, ведь он тоже похоронил Герхарда, но папа не терял надежды. Верил, что сын жив, что они непременно увидятся, и никто в обратном не мог переубедить его. А вдруг и у тебя случится так же. – Тогда я не верил, что когда-нибудь прижму к своей груди родную внучку, и вот. Вы конечно простите меня, мы всегда с моей Эльзой считали ваших детей и внуков своими, но сейчас…

– А ты попробуй сейчас их не любить по-прежнему, мы тебе быстро накостыляем, – громко хохоча, крикнул Арнольд.

– Да, брат, – говоря, Саид подошел к нему, а тот резко встал с места, и Саид крепко обняв его. – Да брат, мы любили, мы любим, и будем любить их как прежде. По-другому и быть не может, – возвращаясь на свое место, Саид продолжил. – Для нас с Эльзой ваши дети останутся такими же, какими были до появления в нашей жизни Мехрибану. Просто их для нас стало на одного больше, вот и все. Знаете, эти чувства, я имею в виду, чувство осознания того, что ты отец, а у тебя есть ребенок, невозможно передать словами. Я благодарен Всевышнему за то, что он мне дал мою родную Эльзу, я благодарен Всевышнему за всех вас, и огромное спасибо за то, что у меня был отец Карл фон Штаубе.

Как только, произнеся свою речь и предложив своим гостям выпить за это, Саидходжа даже не успел поднять свой бокал, небо над поляной озарилось яркими лучами выпущенных фейерверков. Под их аккомпанементы все гости повторно налили в свои бокалы вино и соки и выпили их до дна. И до самого рассвета их веселье и торжество в честь внучки Саидходжи продолжалось.

Ближе к рассвету гости разбрелись отдыхать по многочисленным комнатам замка. А Эльза повела Мехрибану с собой, и, пройдя в одну просторную и большую спальню, ей сказала,

– Дорогая Мехрибану, отныне эта спальня твоя. Здесь никто и никогда не ночевал, так что ты первая и единственная.

– А Вы где будете спать? – Детским взглядом, словно боясь спать одна, спросила Бану у нее.

– Спальня напротив, это моя и Саида. Не волнуйся, и спи спокойно, мы будем рядом с тобой, – сказав, она, поцеловала ее в обе щеки и закрыла за собой двери.

После того, как бабушка ушла, Бану еще несколько часов в раздумьях не могла заснуть.

Ближе к обеду проснувшись, Эльза, осторожно, чтобы не разбудить ее, вошла в спальню внучки. Но когда она подошла к кровати, то Бану на месте не оказалось. Она быстро спустилась вниз и посмотрела в каминный зал, и не найдя ее там, позвала прислугу,

– Вы не видели Бану?

– Она еще пару часов тому назад направилась в сторону озера. Когда мы ее спросили, – может быть, что-нибудь надо, госпожа сказала,– нет, – и что хочет побыть одна.

Как только они об этом ей сказали, Эльза, разволновавшись, быстро направилась в сторону озера. Там у воды, на большом камне, о чем-то призадумавшись, сидела Бану. Она, услышав хруст галечника за собой, обернулась и увидела бабушку. Быстро вскочив с места, приложила свои руки к груди, и поклоняясь, произнесла,

– Ассолому алейкум, бабушка, как Вам спалось?

– Валейкам ассалом, – ответила ей Эльза.

Услышав ее ответ, Мехрибану широко раскрыла свои глаза и удивлённо спросила у нее,

– Бабушка, вы меня поняли? Вы, что, говорите по-узбекски?

– Нет, не говорю. Но некоторые слова, в особенности, приветствие знаю точно, потому что твой дед со мной по-иному и не здоровается.– Обняв ее и поцеловав, ответила Эльза. – Как тебе спалось? Хоть немного отдохнула?

– Если честно, я спала, может быть, час, другой. Столько всего нового, новые впечатления, эмоции переполняли мое сердце, вот из-за них я толком и не поспала.

– Ничего, скоро привыкнешь и будешь спать крепко, как младенец. Воздух в наших краях изумительный, чистый и бодрящий. Я думаю, возможно, такого места больше нет на земле.

– В этом Вы абсолютно правы, бабушка. Красивее этих мест я не встречала нигде, – затем постелив плед на камень, – бабушка садитесь,– предложила ей.

Усаживаясь на камень, протянула ей свои руки,

– Родная, пойдем ко мне, здесь и для тебя место хватит.

Усевшись рядом с ней, она крепко прижалась к бабушке,

– Мехрибану, о чем ты думаешь?

– Я раньше не знала, как это прекрасно иметь родных и близких тебе людей. Всегда думала