ночам, она после каждого кормления молоком требовала, чтобы родители её подержали на руках, после чего соглашалась уснуть, в противном случае безостановочно ревела и кричала. Хоть и нечасто, но бывало, что она внезапно начинала плакать, хотя ещё не наступило время для кормления или смены подгузника и не было никакой болезни… Никакого повода и не требовалось, днём она плакала, так как капризничала, а ночью плакала, так как не хотела оставаться одна.

Когда такое случается, все должны игнорировать её, давать ей проплакаться, пока она не замолкнет. После того, как многочисленные попытки привлечь внимание не увенчаются успехом, малышка, по идее, должна перестать когда попало капризничать и плакать, её характер станет более сильным и независимым.

Ван Ян больше всего обожал баловать дочь. С первого дня её рождения и до двух месяцев, стоило ей рядом заплакать, как он немедленно подбегал и начинал петь, наблюдая, как она сладко засыпает. А в данный момент у него сердце обливалось кровью, пока он слушал её плач, но приходилось скрываться у себя в спальне и ждать!

— С меня хватит! — Ван Ян вдруг кинулся к двери.

Джессика встревоженно крикнула:

— Нет! Ян, нет!

Она встала и кинулась за ним, чуть не упав на пол. Пользуясь тем, что он в замешательстве остановился, она мёртвой хваткой обняла его сзади:

— Тебе нельзя, нам нельзя! Поверь в малышку, ладно?

Ван Ян повернул голову и посмотрел на неё, готовый сойти с ума:

— Но… господи…

— У-у-у-у — продолжал доноситься плач Хоуп.

Ван Ян обернулся и, тряся Джессику, умолял:

— Да брось, может, она описалась, и нужен новый подгузник, а может, она голодна! А если там мышь…

Джессика решительно покачала головой:

— Ты знаешь, это не так! Ты знаешь!

— Ты совсем спятила?!!! — оглушительно прорычал Ван Ян и, видя её каменное лицо, наконец не выдержал и стал громко ругаться: — О боже! Как ты можешь быть такой бессердечной! Ещё и мамой называешься, чёрт, сука, проклятье, дерьмо! Сука!

От его ругани глаза Джессики почти мгновенно наполнились слезами, она заправила волосы за уши, развернулась и пошла к большой кровати:

— Ты хоть знаешь, как мне тяжело? Думаешь, у меня сердце не разрывается? Это всё ради малышки…

«Ради тебя». Она обессиленно села на кровать. Ян опять загрузил себя работой, а Хоуп не соглашалась на одну только материнскую заботу. Если он будет каждую ночь просыпаться из-за малышки, а днём работать, разве это не вымотает его? Неужели нельзя подарить ему хороший сон? Но если Хоуп станет сильной, ему впредь не придётся вставать по ночам, а она, Джессика, сможет одна как следует позаботиться о малышке, будет кормить, менять подгузники, укладывать спать.

— У-у-у-у… — плач Хоуп всё не утихал.

При виде покрасневших глаз у Джессики Ван Яну стало ещё больше не по себе. И чего он так озверел?! Он спешно подошёл к ней:

— Дорогая, прости, я взбесился, прости!

Джессика погладила его вытянутую руку и ласково улыбнулась:

— Ничего, я понимаю.

Ван Ян, вытирая ей слёзы, жалобно спросил:

— Может, ещё какое-то время побудем снисходительны? Ей же только два месяца, давай попробуем, когда исполнится три месяца?

Джессика покачала головой:

— Нет.

— А-а-а!

Ван Ян тотчас же погрузился в сумасшествие: обнял её, крепко поцеловал, затем подошёл к стене и, словно дятел, немного побился головой о стену, после чего запрыгнул на кровать, зажал голову под подушкой и издал приглушённый крик:

— А-а-а…

Настоящие адские пытки! Как бы Ван Ян ни сходил с ума, он всё никак не мог избавиться от паники и чуть ли не задыхался от небывалой тревоги и душевной боли. Вдруг, о чём-то подумав, он подпрыгнул, уставился на радионяню и оцепенело пробормотал:

— Бог ты мой.

Это чувство! Это чувство! Чувство бессилия, мучительной тревоги, борьбы, страха… Кто бы мог подумать, что таким способом он так глубоко прочувствует настроение «Я — легенда» и «Двойной рокировки»!

— Что такое? — озадаченно насупилась Джессика.

Её хрупкий, нежный образ был подобен лучику света в мрачном мире. Ван Ян, сев на край кровати, обнял её, перевёл дыхание и сказал:

— Не знаю, мне так тягостно!

Джессика облокотилась о его плечо:

— И мне. Так тягостно.

Прильнув друг к другу, двое людей молча глядели на радионяню, что стояла на прикроватной тумбочке, и слушали жалобный плач Хоуп: «У-у-у…» — но в ушах всё ещё стоял её смех, её довольный крик…

Стояла тихая ночь. Двое людей наконец могли быть спокойны за своего ребёнка. Хоуп долго плакала, целых полчаса, в итоге устала и не издавала криков вот уже целых 5 минут! Похоже, был достигнут успех.

— У нас получилось, у малышки получилось.

Ван Ян и Джессика с улыбкой смотрели друг на друга, не испытывая никакого возбуждения, их охватило лишь неописуемое удовлетворение. Они полностью расслабились, душой и телом. Как же они устали! Двое людей совершили поздравительный поцелуй и уже собирались что-то сказать, как вдруг из радионяни опять донеслось:

— У-у.

— Малышка, папа идёт!

Нервная система Ван Яна резко напряглась, он как сумасшедший бросился на выход. Джессика на мгновенье оцепенела и тоже как сумасшедшая сорвалась с места:

— Малышка, мама идёт! — и закричала: — Только сегодня! Завтра обязательно сделаем как надо! Иначе в следующий раз она будет час реветь!

— Только сегодня! Только сегодня! — откликнулся Ван Ян.

Когда двое родителей подбежали к детской, уже было тихо, плач не был слышен. Они аккуратно зашли в комнату, приблизились к кроватке и увидели, что Хоуп, кажется, заснула. Они опять аккуратно отошли, Ван Ян пододвинулся к уху Джессики и почти беззвучно произнёс:

— Наша дочь сильнее, чем мы думали.

Обняв его за руку и опершись о его плечо, она кивнула, прошептав:

— Ага, она такая.

— Она перестанет липнуть к нам? — вдруг спросила Джессика.

Ей стало немного грустно. Отныне Хоуп не будет нуждаться в их ласках? Ван Ян поцеловал её волосы и с улыбкой сказал:

— Не перестанет… Хотя однажды это произойдёт, но все дети такие.

Джессика захлопала чуть покрасневшими глазами. Да, все дети когда-нибудь вырастают.

Глава 456. Одновременные съёмки

«Что?!» Такой была первая реакция у всех, кто услышал новость. Они в изумлении таращили глаза и после нескольких секунд шока приходили в себя. Сейчас День дурака? И снова они перепроверили ту фразу, между гением и сумасшедшим тонкая грань, и зачастую такие люди имеют схожие клинические симптомы. Ходил почти достоверный слух: волшебный малыш Ван Ян снимет американский ремейк гонконгского классического фильма «Двойная рокировка», причём… снимет одновременно с «Я — легенда»!

Что такое одновременные съёмки?