«Рад тебя видеть, сын, — промолвил принц Гайворон. — Не думал, что мы так скоро встретимся снова!»

— Мы увидимся еще раз, отец, раньше, чем ты думаешь, — ответил Даральд.

«Я знаю, что ты задумал. Не уверен, что это должен быть ты!»

— Призрак, Проклятие династии, так мне сказал. Только добровольная жертва способна остановить Проклятие и прервать череду смертей.

«Ты рискуешь!»

— На кону жизни двух нерожденных детей — внук короля Клеймона и…

«Я знаю, — призрак принца Гайворона улыбнулся. — Но тебе не кажется, что ты слегка ошибся? Ты не должен был сюда приходить!»

— Я знаю, — кивнул Даральд. — Но у меня нет другого выхода.

Церемониймейстер довольно непочтительно толкнул короля под локоть:

— Пора, ваше величество! Ваша речь!

Засмотревшись на графа делль Орш, король Клеймон пропустил большую часть вступительной церемонии и опомнился только что, обнаружив непрочитанный листок у себя в руках. Король хотел было растеряться, но королевское воспитание взяло верх.

— Хм… — Венценосец многозначительно откашлялся. — Любимые подданные! Уважаемые гости Великой Паннории! Все те, кто пришел сюда и кого мы бесконечно рады видеть рядом с нами. Сегодня, в солнечный осенний день, — король сделал невольную паузу и посмотрел на низкие облака, закрывшие небо от края до края, — мы с вами присутствуем при историческом свершении. Впервые за всю историю Великой Паннории происходит эпохальное событие — мы, его величество король Клеймон Второй династии Паннорской, милостиво даруем прощение нашим бывшим подданным и вознаграждаем их за перенесенные страдания посмертным покоем… Тьфу! Что за галиматью вы мне тут написали? — Король Клеймон сделал паузу, пробежал глазами остальной текст и скомкал бумажку. — Какая еще награда? Какие страдания? Вы про торжество справедливости там случайно не написали?

— Написал, — подал голос секретарь, который от волнения цветом лица совершенно слился с отвалами земли. — Вы не изволили дочитать до этого места.

— Это — не торжество справедливости! Это — простая дань людям, умершим много лет назад! — рявкнул король Клеймон. — Да, они были мятежниками. Но на их месте вполне мог оказаться я сам! Или мой отец! Если бы не Проклятие династии, если бы не случай, все могло быть по-другому! У этой страны был бы другой король и еще неизвестно, как жила бы Великая Паннория при другом монархе. Может быть, он оказался бы лучше меня, а может быть — хуже. Что теперь гадать? Дело прошлое. Кроме того, это — традиция, будь она проклята! И сегодня нет никакого торжественного момента! Простая дань сыновнего уважения к отцу! Я на месте графа делль Орш тоже захотел бы, чтобы мой отец не валялся где-то под забором, а был похоронен по-человечески! Мы просто пошли навстречу вполне обычной просьбе. И все! Никакой это не торжественный момент! Вы бы еще про историческое значение приписа…

— Приписал! — пискнул секретарь. — Вы просто не…

— Знаю-знаю, — тоном ниже откликнулся король, сообразив, что людям не нужно выслушивать эту перепалку. — Я все знаю. Просто впервые в истории Великой Паннории происходит перезахоронение останков членов династии, казненных во время последнего мятежа. Говоря по совести, такую церемонию надо было придумать моим предкам тысячу лет назад, потому что жизнь — действительно лотерея, и любой может оказаться на их месте.

Тут в монолог вклинился церемониймейстер, он отчаянно подавал королю какие-то знаки. Его величество правильно понял намек и поспешил закруглиться:

— Смею надеяться, что нынешнее мероприятие станет доброй традицией, ибо… ибо… — он бросил взгляд на секретаря, но тот демонстративно отвернулся — мол, там все было написано, так что выкручивайтесь сами! Королю Клеймону действительно пришлось сочинять на ходу: — ибо все мы смертны, и уважение к предкам есть неотъемлемая часть воспитания. Тот, кто не уважает ушедших за Черту, не заслуживает звания цивилизованного человека!

— Аплодисменты! — зашипел кому-то на заднем плане распорядитель. Раздались жидкие хлопки.

Тем временем могильщики закончили раскопки, все невольно подались вперед, едва услышав невнятный возглас одного из них:

— Есть!

Нарушив линию, король Клеймон первым подошел поближе к яме, с любопытством вытянул шею. Среди отвалов земли виднелись остатки истлевшего савана и серо-желтые кости, на которых кое-где еще сохранилась истлевшая плоть.

— Я не могу на это смотреть! — трагическим тоном провозгласила королева-мать. — Клеймон, душенька, уведи меня отсюда!

Но и король, и старший принц оба с вполне понятным любопытством смотрели в яму.

— Кто это… э-э… был? — поинтересовались они, когда первые останки осторожно подняли на поверхность и стали укладывать в подставленный гроб.

Даральд посмотрел на призрак своего отца.

«Не я!» — покачал тот головой.

Рядом с гробом проявился молодой человек, чем-то неуловимо похожий на принца Кейтора, может быть, улыбкой?

— Его высочество принц Гайрен, второй сын короля Ройдара Пятого, — представил его некромант. Призрак шутливо раскланялся, но улыбка получилась грустной.

«Я так и не увижу моего младшенького сына, — пояснил он. — А жаль! После отпевания я сразу отправлюсь за Черту и очень сильно сомневаюсь, что меня оттуда легко отпустят погостить! А вот это — мой старший брат!»

Из ямы доставали новые останки.

— Принц-наследник Ройдарон. — Даральд чуть заметно кивнул новому призраку.

Гвельдис тихо застонала, услышав имя отца.

— Подведи меня… поближе, — попросила она принца Клеймона, изо всех сил вцепившись ему в руку.

— Может быть, тебя увести? — заботливо предложил тот. — Ты так побледнела!

— Нет, со мной все хорошо! — прошептала Гвельдис— Я должна его увидеть!

Принцу Клеймону очень не хотелось подходить ближе — его мутило от одного вида полуразложившихся тел, и он от души позавидовал матери, которая, пользуясь тем, что не была знакома ни с кем из погибших, за исключением принца Гайворона, дяди ее жениха, — просто-напросто удалилась на безопасное расстояние. Но Гвельдис чуть ли не волоком потащила Клеймона к открытому гробу и склонилась над останками. Призрак принца Ройдарона стоял над нею, смотрел на дочь, еле слышно шевелил губами. Даже Даральд, который мог видеть и слышать духов, с трудом разобрал несколько слов:

«Зачем ты так поступила? Ты не подумала о будущем… А я вижу его и могу только пожалеть тебя. Ты сама во всем виновата!»

— Отец, о чем он говорит? — шепнул он призраку принца Гайворона.

«Гвельдис пообещала своего будущего сына Разрушителю, — ответил тот. — Если у мальчика найдутся способности к магии, он станет одним из «ящеров». А если нет, его принесут в жертву во время какого-нибудь ритуала».

«Гвельдис родит всего одного сына, — поднял голову призрак ее отца. — И судьба его уже предопределена!»