— Шестеро, — Посейдон показал раскрытую ладонь и один палец на второй руке, — помимо уже известных нам богов, царство Теней покинула Мирра, новая богиня девичьих грёз. Морфей отправился следом и пропал. Возможно, он присоединился к нашим врагам.

— Тогда мне точно следует оставить вас, — невпопад ответил Гермес. После разговора с Афиной, он всё думал над её словами, пытаясь принять решение. Новость о Мирре и Морфее избавила его от сомнений. Он должен был уйти. — Это не мой путь. Я не сражался в ту войну и не стану в эту.

Гестия снисходительно улыбнулась.

— Так куда же ты отправишься, Вестник? Куда тебе идти?

— В Обитель Вечности, — ответ явился сам собой и показался настолько правильным, что Гермес удивился, почему сразу не прислушался к Афине.

— К сожалению, я тоже ухожу, — поддержала Афина. — И мой путь идёт в другую сторону, но я приду на помощь и вступлю в бой, если на то будет крайняя необходимость. Всё, что пожелает Владыка Посейдон, я оставлю.

Посейдон развёл руками.

— Кто-нибудь ещё хочет высказаться?

— Да, отец, — Клесс улыбнулась, увидев его изумление, — под нашим началом божественная стража Зевса, поэтому считаю целесообразным отпустить Гаргон и дать им более важное задание. Пусть они помогут на континентах.

— Это хорошее решение, — поддержала Амфитрита, — на помощь Зевсу я отправляюсь с вами, моя стража и стража Геры присоединиться к нам.

Посейдон не оценил этой идеи, но когда собрался спорить, его перебил Гефест, понявший всё по-своему.

— Хочешь сам остаться на страже городов, Владыка? Не лучшее решение. Этим займусь я, твоя помощь пригодится братьям… кто знает, что придумал Арес…

Одна из точек на карте Гестии сверкнула ослепительно яркой вспышкой, и лицо Гефеста внезапно озарилось пониманием.

— Персефона… — прошептала Гестия.

— Что ты там сказал об оттоке силы, Владыка? — так же тихо произнёс Гефест.

— Мирра покинула царство Теней, — спокойно ответил Посейдон и вдруг вскинул голову, встречаясь с Гефестом взглядом. — Она воссоединилась с Персефоной!

Афина поджала губы.

— Слишком много… для этой Персефоны слишком много. Если она не передаст часть силы в ближайшее время, мы не сможем победить, она просто погибнет.

Посейдон вздохнул, сжал кулак и легко стукнул им по столу, как бы закрепляя этим ударом свои слова.

— Она не погибнет! Мы сильны по отдельности и тем более сильны вместе. Я отправлюсь за Зевсом, а затем мы отправимся к Персефоне и поможем ей. Любой ценой. Три царства не падут, ибо само мироздание будет против этого, Мойры не оставят нас.

Гермес поднял на него взгляд, наполненный решимостью и верой.

— Да будет так.

— Да будет так, — повторили все остальные.

Глава 39. Звёздная ночь

Затхлый воздух, сырость, почти незаметное мерцание божественных цепей и огарок давно догоревшей свечи. Зевс утратил счёт времени — никто не навещал его, ничего не предлагал и не требовал, даже та женщина не возвращалась. Он с трудом вспомнил, кто она. Эпиона, Облегчающая боль, супруга Асклепия*, которой позволили взойти на Олимп лишь для того, чтобы она всегда могла следовать за мужем и помогать ему. Но во имя чего она мстит? За что ненавидит? Эти вопросы присоединились ко множеству других, так же не имеющих никакого вразумительного ответа.

По ощущениям минуло две или три луны, прежде чем Эпиона явилась снова. Она вошла, поставила новую свечу и села напротив. Хотела ли она говорить или просто любовалась его страданиями — не важно — Зевс мог заговорить и сам.

— Лестно держать в плену самого Зевса? — спросил он тихо.

Эпиона услышала и подняла взгляд. Она смотрела без страха. В глубине тёмных глаз не было ни капли сочувствия или тепла — только холод и ненависть.

— Да, поймать тебя было непросто. Мы готовились веками, чтобы в нужный момент избавить мир от твоего присутствия.

Зевс усмехнулся. Он сидел на земле рядом с цепью так, чтобы было удобно сцепить руки на коленях, и разглядывал подрагивающее пламя свечи — признаться, за последнее время он так мало видел света, что свеча казалась намного интереснее человеческого лица напротив.

— И что же? Почему мир всё ещё не избавлен от меня? Или вы ждёте какого-то знака?

— Знака…

Зевс, звеня цепями, потянулся вперёд и на освещённом участке земли пальцем вывел знак молнии.

— Если нужен знак, то вот он, — уголок его губ дёрнулся, и он принял прежнее положение.

Эпиона шумно выдохнула и будто дёрнулась в его сторону, но ничего не предприняла, лишь сказала.

— Не я решаю, когда убить тебя, а благодетель. Твоя смерть только часть великого плана, суть которого никому не дано постичь, но я уверена, что план создан в наказание за грехи богов, за их тщеславие, вспыльчивость, высокомерие… за всё, что они когда-либо совершили.

— Благодетель? — небесный взгляд Зевса устремился прямо на неё. — Имени его не знаешь, сама не решаешь ничего, какая тогда в моей смерти выгода лично для тебя и твоего мужа?

— Асклепий не при чём, — отмахнулась она, — это я поклялась отомстить тебе и исполню свою клятву, даже если уже слишком поздно. Твои ошибки исправлены? Как бы ни так! Ты отнял нашу смертную жизнь только потому, что боги позавидовали таланту моего мужа, его способности достичь уровня самого Аполлона…

— Таланту? — Зевс покачал головой. — Богам нет нужды завидовать смертным, им никогда не превзойти нашего величия. Твой муж был поражён молнией за корысть и стремление нажиться на страданиях других, он требовал плату за всё, что делает, а тех, кто не мог заплатить — изгонял. Тщеславие? Вспыльчивость? Высокомерие? Ты обвиняешь в этом богов, но смертные не лучше и никогда не станут лучше, ибо были рождены нами.

Эпиона плюнула в него, но не попала, только вызвала новую усмешку.

— Я возвёл вас в ранг богов, удостоил чести появляться на Олимпе, возвысил над смертными. Ты мстишь мне за прошлое, которого не можешь простить? Смешно! Кто разжёг в тебе эту ненависть? Кто заставил желать мести за давно покрытые пылью деяния?

Она моргнула, словно в её голове произошла перезагрузка, но ничуть не изменила себе. Её губ тоже коснулась улыбка.

— Тот, кто желает твоей смерти больше, чем я. Это он помог найти в тебе самые болезненные струны души, раскопать и раскрыть твою боль о размолвке с братьями… не отрицай, Зевс, ведь ты давно не в ладах с ними. Я сделала всё, чтобы развить твою боль, усилить её и довести до самого пика, а затем, использовав собственные способности, утешила тебя, изгнала страдания, сделав твой разум и сердце мягкими и