— Да, именно этим ученые обычно и занимаются, — произнес магос.

— Он начал ставить опыты на себе, — кислым тоном пояснила савант. — Очевидно, стал одержим этой идеей и потерял рассудок. Эта клетка — психометрический сканер, а Сарк — сам себе лабораторная крыса.

— Нам нужно больше данных, — сказал Нейл.

— Я как раз над этим работала, — пожала плечами Джафф. — А потом увидела вас.

Наемник опустил винтовку, подошел к краю платформы посмотрелся.

— На каком терминале ты работала? — спросил он. — Откуда взяла информацию?

Будто собираясь указать на нужное оборудование, Одла Джафф подняла руку — но в ней оказался зажат маленький компактный лазпистолет.

Выстрел ударил Нейла в спину. Он качнулся вперед, перевалился через перила и упал с платформы.

Драшер открыл рот от удивления.

Джафф навела пистолет на него.

— Он был слишком опасен, чтобы оставлять его в живых, — сказала она. — Но ты не доставишь столько проблем. А новые образцы для опытов всегда пригодятся.

Джафф подошла к Драшеру и прижала к его лбу дуло пистолета. Свободной рукой она как ни в чем ни бывало начала ощупывать карманы магоса. На миг замерев, она вытащила оружие, врученное ему Нейлом.

Отступив на шаг и продолжая держать магоса на прицеле, Джафф убрала конфискованный пистолет в карман собственной куртки. Сарк в ужасе забился в угол клетки и снова принялся ворчать и стонать.

Громким, четким голосом, обращаясь к кому-то за спиной, савант крикнула:

— Чисто!

За все время ее руки ни разу не дрогнули.

— Как давно? — спросил Драшер.

— Что именно?

— Как давно ты работаешь против ордосов?

— С самого рождения, магос, — ответила она. — Я — продукт евгенической программы Когнитэ. Меня создали савантом. Именно таким уникальным созданием, которое могло бы заинтересовать человека наподобие Грегора Эйзенхорна. Таким, которое он мог бы рекрутировать.

— Полагаю, это объясняет, почему ты прикидывалась такой никчемной, — сказал Драшер. — С твоими навыками, Кештре можно было бы найти за несколько часов. Но ты ведь и так знала, где оно. И пыталась помешать нам его найти.

Джафф улыбнулась:

— Магос Драшер, ваше лицо можно читать, как открытую книгу. Микроспазмы подкожных мышц шеи, скул и верхней губы. Непроизвольно расширенные зрачки. Вы в ужасе. Ваше самообладание — это маска. Бравада.

— С моими мышцами верхней губы все в порядке, — возразил Драшер. — Разумеется, я в ужасе. Ты только что убила человека и теперь целишься в меня. И при этом понимаешь, что ничего хорошего в жизни тебя не ждет. Я не знаю точно, чем все закончится, но сильно сомневаюсь, что Инквизиции свойственна снисходительность к еретикам.

— Не свойственна, — согласилась она. — Но ведь здесь нет инквизиторов. Священные ордосы гниющего короля-бога не вовлечены в происходящее. Эйзенхорн — отступник, магос. Он опасен и склонен к крайностям даже по их меркам. Его объявили еретиком много лет назад и охотятся на него так же рьяно, как и на Когнитэ. И вот опять — мышцы шеи. Вы об этом не знали.

— Догадывался, — сказал Драшер. — Всей этой операции недоставало официальности. Я не очень хорошо его знаю, но мне он показался целеустремленным…

— О, Эйзенхорн в своем высокомерии считает, что его цель благородна.

— И он охотится за вами?

— Война с Когнитэ — дело всей его жизни. Именно неиссякаемый фанатизм, с которым он нас преследует, стал основной причиной его опалы у повелителей ордосов. Просто пойми, Драшер: никто не будет к нему прислушиваться. Никто не придет к вам на помощь. Никто не знает, где вы. С ним покончено. Как и со всеми вами.

— Ты так уверенно это сказала, мамзель Джафф, но на самом деле ты не знаешь наверняка, правда? Подергивание жевательной мышцы, легкий спазм мышц брови. Сомнения, очевидно же.

Савант нахмурилась и невольно дотронулась свободной рукой до лица.

— Маленький кусок дерьма, — процедила она, испепеляя его взглядом.

Драшер улыбнулся. Он не умел читать микровыражения лиц. Просто придумал это все, чтобы позлить Джафф.

Раздались шаги. По ступенькам на площадку поднялся грузный высокий мужчина с пронзительными фиолетовыми глазами, странно контрастировавшими с оливковой кожей, черными волосами и густой бородой. На нем были кожаный комбинезон и куртка с кольчужными вставками. На плече висела крупнокалиберная автоматическая винтовка. Следом за ним шли еще трое: суровая женщина с коротко остриженными рыжими волосами, долговязый татуированный человек и толстяк, скрывавший лицо под капюшоном.

— Почему он еще жив. Джафф? — спросил бородач. Голос оказался на удивление низким.

— От него может быть толк, Гоблека. — ответила она. — Высокий интеллект.

Новоприбывший посмотрел на магоса, как на пятно грязи, испачкавшей дорогой ковер. Гоблека. Драшер помнил это имя. Еретик, на которого дознаватель Эйзенхорна охотилась на Гершоме.

— Ты допросила его? — спросил Гоблека.

— Он ничего не знает.

— А ты проверь. — прошипел бородач. — Из-за твоей скверной работы агенты проклятых ордосов попали внутрь. Я хочу, чтобы их всех нашли и устранили, поэтому нам лучше знать все, что им известно.

Драшер отметил выражение лица Джафф. Его мимика была на редкость красноречива: Гоблека привел саванта в ужас. Конечно, внушительные габариты и очаровательные манеры еретика сами по себе располагали к этому, но магос понял, что теперь Джафф предстоит доказывать свою ценность. Она не смогла захлопнуть ловушку и убить их всех в Хелтере, не создавая проблем. Она позволила им попасть в Кештре. Ей придется исправлять ошибку и восстанавливать свой статус. Драшер сомневался, что Когнитэ любят давать своим провалившимся агентам второй шанс.

— Где Эйзенхорн? — спросила Джафф, не опуская оружия.

— Не знаю, — ответил Драшер.

— Правду сказал? — сощурился Гоблека.

— Да, — ответила савант. — Он не смог бы убедительно солгать в ответ на такой вопрос.

Бородач кивнул.

— Отведи его в камеры на нижнем уровне, — велел он.

Джафф замешкалась.

— В чем дело? — спросил еретик.

— Может, Блайг или Стрикал это сделают?

— Делай сама, Джафф, — оскалился толстяк.

— Я хочу вернуться, — объяснила она. — Бетанкор ждет снаружи. Она — последняя ниточка, С ней нужно разобраться, и только мне удастся подобраться вплотную.