Мама звонила мне еще несколько раз, но я так и не ответила. Они с отчимом не спали — в их комнате горел свет. Потом он загорелся и в моей комнате, но быстро погас. Как будто кто-то зашел и спустя несколько минут вышел.

Мама звонила еще несколько раз, потом успокоилась. Однако спустя полчаса, когда я на несколько минут осталась одна, позвонил отчим. Ему я ответила — почему-то вновь стало не по себе. Страх, что он навредит Диме, не отпускал.

— Послушай меня внимательно, Полина, — совершенно спокойным голосом сказал Андрей, будто бы ничего не произошло. — Я разрешаю тебе прийти завтра утром. На твоего дружка подавать заявление не стану. Так и быть. И не позволю Дане звонить в полицию, чтобы они тебя нашли и притащили домой. Но взамен завтра скажешь матери, что солгала. Я никогда тебя не бил. Ты просто хотела меня оговорить.

— Ты серьезно? — хмыкнула я.

— Абсолютно. Если признаешься во лжи, я забуду обо всем, что произошло.

— И даже с Димой позволишь встречаться?

— Встречайся, раз так хочешь. Я ведь не твой отец, чтобы тебе запрещать, — язвительно добавил Андрей.

— Ну да, как это я раньше не сообразила? — точно таким же тоном ответила я и резко спросила: — Зачем ты заставляешь меня врать?!

— Затем, что я тебя и пальцем не тронул. Просто хотел увести домой. А ты устроила балаган, из-за которого твоя мать теперь нервничает.

Я поняла — он боится, что я запишу разговор. Поэтому не признается в том, что делал. Продуманный.

— Не собираюсь врать маме. К тому же она верит тебе, а не мне. Зачем тебе мои слова? — прямо спросила я.

— Подумай до завтрашнего утра. В десять я поеду снимать побои. Кажется, у меня сотрясение, — добрым голосом добавил Андрей.

— Ты и Саше так угрожал, когда она встречалась с Димой? — вдруг неожиданно для самой себя спросила я.

— Во-первых, не дерзи. Во-вторых, я не угрожаю, а предлагаю обмен. В-третьих, с Сашей я просто поговорил, и она согласилась, что встречаться с отморозком из семьи алкашей — плохая идея. Он воровал у нас.

— Идиот, — вырвалось у меня, и я отключилась.

— Кто? — появился в комнате Дима. — Я?

— Нет, — на моем лице появилась улыбка. — Просто мыслю вслух.

Мы лежали в темноте на расправленном диване, слушая музыку — у нас были одни наушники на двоих. У Димы под боком спал котенок, а рядом со мной сопел Лорд. И было уютно и хорошо.

О том, что теперь делать, я решила подумать завтра. Сейчас на это не было сил. Я не знала, как правильно поступить, как теперь вернуться домой и стоит ли возвращаться вообще? Дима предложил жить у него, и мне нравился этот вариант, но я была уверена, что мама не одобрит его. Хотя зачем мне теперь ее одобрение? Заберу вещи и перееду к Диме… Устроюсь на подработку, чтобы оплачивать репетиторов.

Мы почти уснули в объятиях друг друга, когда у Димы зазвонил телефон. На экране появилась знакомая буква «С».

— Возьми, — прошептала я, все так же думая, что это Саша. Но нет. Это оказался отец Димы со своего второго номера. С — старик. Вот я дура… Думала, это его бывшая.

— Что надо? — недружелюбно спросил Дима и нахмурился. — Прямо сейчас? В смысле? Нет. Не могу. Да черт!

Он с силой кинул телефон о диван и процедил сквозь зубы пару крепких ручательств.

— Что такое? — удивленно спросила я.

— Старик требует, чтобы я приехал к нему сейчас, — раздраженно сказал Дима.

— Зачем? Что-то случилось? — встрепенулась я.

— Не знаю. Да пошел он. Никуда не поеду. Пошел он!

— Может быть, нужно поехать? — осторожно спросила я. — Может быть, ему помощь нужна? Или что-то еще?

— Пофиг. Давай спать.

— Прямо в одежде? — растерялась я.

— А ты хочешь раздеться? — блеснули его глаза. — Я только за!

Я смутилась.

— Просто непривычно спать в джинсах и кофте.

— Принести тебе одежду? — предложил Дима. Я согласилась, и уже через минуту он протягивал мне аккуратно сложенную чистую футболку белого цвета.

— Переодевайся.

— А ты отвернись! — потребовала я. — А лучше выйди.

— Да ладно тебе, малышка, — на его лице появилась довольная улыбка. — Чего я там не видел…

— Еще ничего не видел! — отрезала я. — Свали на кухню!

Пришлось кинуть в него подушкой, чтобы прогнать.

Когда Дима появился, я уже надела его футболку, которая оказалась такой длинной, что доходила до середины бедер. Почему он так загадочно улыбался, я так и не поняла. Зато, когда сам стащил с себя футболку, не смогла оторвать от него взгляд.

Заметив это, Дима заржал и сделал вид, что прикрывается.

— Не смотри на меня! Отвернись, выйди! — карикатурно тоненьким голосом выкрикнул он, явно парадируя меня.

— О боже, — закатила я глаза. — Чего я там не видела?!

— Вот именно, — завздыхал парень. — Ты все видела, а я — ничего. Как-то несправедливо.

Пришлось опять кидаться в него подушками.

Засыпали мы в обнимку — я и он. Ну и звери рядышком.

— Дим… — позвала я своего парня по имени.

— Что? — прошептал он.

— У тебя день рождения послезавтра… Как мы будем его отмечать?

— Я не отмечаю. Но если хочешь — пойдем куда-нибудь? — предложил он.

— Тогда я приглашаю тебя на свидание… Пойдешь? — спросила я, надеясь, что подарок, который я приготовила, понравится ему.

— Пойду. Спи.

Я снова не выдержала.

— Дим?..

— Что?

— А знаешь, когда ты мне понравился? — сонно спросила я, уткнувшись носом в его шею.

— Когда? — Он наматывал на указательный палец мой локон.

— Когда я увидела тебя на балконе, — призналась я.

— Знаю, — ответил он.

— Откуда?!

— Ты стала снимать меня на камеру. Просто оторваться не могла. А я думал — какая-то сумасшедшая на меня пялится. Теперь спи. Завтра все решим.

— Но я не сумасшедшая! — возмутилась я и даже попробовала встать, но Дима не дал мне этого сделать — прижал меня спиной к своей груди и уткнулся носом в мой затылок.

И я погрузилась в сон.

Барс проснулся рано — часов в пять утра. Подорвался, будто от толчка в спину. И резко распахнул глаза, как часто это бывало.

Сердце стучало так громко, что его стук отдавался в ушах. А страх сдавливал грудную клетку — Барс все еще видел перед собой лицо матери, которая снилась ему. Она стояла перед ним на пороге их старой квартиры. Но стоило ему броситься к ней, как дверь захлопывалась. И сколько бы он ни бился, сколько бы ни пытался ее открыть, ничего не получалось. Мать была там, за дверью. И он ничем не мог ей помочь. Только кричал и колотил руками об стены в бессильной ярости и страхе.