Другой вопрос, чувствовал ли я себя готовым к куда более важному разговору, разговору с Кристал? Как и я, она уже не была такой, какой покинула Отшельничий. Как и я, она прошла через пламя, закалившее сталь ее души. У меня не было сомнений в том, что с ее клинком не совладает даже Черный посох. Что ни говори, а по этой части соперников у Кристал не было, не считая разве что Феррел.

Что же до Тамры, то Джастин взял ее под свое крыло, и все это время я видел их издалека. Мне хотелось верить, что он сумеет вернуть ее к нормальной жизни. Но в любом случае Серый маг заполучил себе ученицу, что, возможно, пойдет на пользу им обоим.

Послышался стук в дверь. Не будучи настроен общаться, я хотел было оставить этот стук без внимания, но потом передумал и поднял засов. Джастин.

— Можно войти?

— Будь моим гостем, — промолвил я, отступая в сторону. От меня не укрылась настороженность Серого мага. По правде сказать, за прошедшую с моего возвращения восьмидневку вся эта почтительность успела мне сильно опостылеть.

Указав жестом в сторону балкона, я впустил Джастина в комнату, плотно закрыл за ним дверь и поспешил выйти с ним на свежий воздух. Мне очень не нравилось находиться в закрытых помещениях, особенно в окружении гранитных стен.

— Скажи, дядюшка Джастин, почему меня сторонятся.

— А что, это так бросается в глаза?

— Ага. Во всяком случае стало заметно с тех пор, как мне приспичило отправиться на поиски Антонина. Должен тебе признаться, я до сих пор страшно сердит на Тэлрина и на весь Отшельничий. А особенно — на отца.

Последнее было еще мягко сказано — одна мысль о том, что моя высылка стала для него чем-то вроде покаяния, меня просто бесила, Правда, теперь мне стало понятно, почему никто из Мастеров не мог ответить на мои вопросы. У Отшельничьего просто не было оправданий.

— Тэлрин, наверное, рвет на себе волосы, — промолвил Джастин.

— Это вряд ли. Он, небось, до смерти рад, что от меня избавился.

Странное дело, при всей моей обиде на Отшельничий, все имевшее к нему отношение волновало меня меньше, чем дела Кифриена или Галлоса.

— Можно мне поинтересоваться, как ты... — почтительным тоном начал Джастин.

— Нахрап и бездумное везение — обычные составляющие так называемого героизма.

— Леррис...

Я пожал плечами.

— Ничего особенного. Все дело в равновесии хаоса и гармонии.

На лице Джастина отразилось недоумение.

— Хаос в известном смысле можно назвать концентрированной анархией. Концентрированной, тогда как гармония по самой своей природе тяготеет к рассеиванию. Они должны пребывать в равновесии, и усиление где-то одного начала влечет за собой неизбежное усиление другого. Если не там же, то в ином месте. Отшельничий добился небывалого укрепления гармонии. Естественным уравновешивающим фактором стало возрастание могущества Антонина. Чем более гармонизировалась жизнь на Отшельничьем, тем глубже в пучину хаоса погружался Кандар. Да что тут разлагольствовать, ты и сам это прекрасно знаешь. Сам же мне на это и указал.

Джастин недоверчиво покачал головой.

— Если не указал прямо, то во всяком случае дал мне понять. Ну а когда Отшельничий, действуя таким образом, превратил Антонина в жуткое чудовище хаоса, мне не оставалось ничего другого, кроме как начать действовать.

Серый маг выглядел ужаснувшимся.

Я продолжил объяснять то, что по существу было ему известно.

— Все мои усилия по упорядочению жизни в Галлосе работали так же, как и потуги Мастеров Отшельничьего, — помогали Антонину укреплять свою мощь... — я осекся, поскольку меня посетила неожиданная мысль. — Не исключено, что его усиление, в свою очередь, способствовало укреплению гаромонии в каком-то другом месте, однако мне это точно не известно. А то, что было известно — особого выбора не оставляло. Пришлось действовать, причем вышло так, что я оказался виновным в разрушении не в меньшей степени, чем Антонин... Ну, может, и не виновным, но способствовавшим разрушению — это уж точно.

Джастин с сомнением покачал головой, однако я проигнорировал этот жест, желая донести до него свою мысль.

— Короче говоря, единственное, что мне пришлось сделать с Антонином — это окружить нас обоих отражающим щитом, не пропускавшим энергию. Он мог преобразовывать гармоническую энергию в хаотическую, но без внешней энергетической подпитки существовать не мог. Далее мне оставалось лишь удерживать щит и не давать Антонину возможности тянуть из меня энергию порядка. В результате он умер.

Джастин кивнул.

— Скажи, Леррис, а многим ли под силу установить и поддерживать такой барьер?

— Ну... наверное, любому Мастеру гармонии... Честно говоря, мне как-то не случалось задуматься...

Он снова кивнул:

— Ладно. А многим ли обладателям Черных посохов пришло бы в голову уничтожить свое единственное оружие перед лицом Белого чародея?

— Ну... не знаю... Поступок конечно был необдуманный, может быть, даже глупый. У меня ведь не могло быть уверенности, что это сработает. Однако цепляться за посох не имело смысла, он не помог бы мне продержаться долго, да и просто уже начинал мешать. К тому же об этом говорилось в книге.

— Ты прав. Только вот с падения Фэрхэвена никому другому не удавалось одержать победу в открытом противостоянии с величайшим из Мастеров хаоса. Ты удивляешься, почему там, — Серый маг показал в сторону города, — все кланяются тебе до земли, но отводят глаза? Именно поэтому. Ты недоумеваешь, с чего бы Тэлрину рвать на себе волосы? Как раз с того. В Западном Полушарии нет ни одного Мастера хаоса или Мастера гармонии, не слышавшего о падении Антонина.

— Все это очень здорово, но я не из древних магов и предпочитаю нормальную жизнь. Готов даже к колкостям Тамры и был бы не против снова заняться столярным ремеслом.

— Кто сказал, что это невозможно? — улыбнулся Джастен.

— Ха... Беда в том, что у шибко мудрого мастера Лерриса не хватило сообразительности прихватить из Антониновой конуры самую малость не слишком честно нажитого золотишка. В моем кошельке осталось не больше трех золотых, чего не хватит даже на покупку инструментов.

— Тут-то и пригодится награда, которую собирается вручить тебе самодержец.

У меня вырвался стон:

— Опять церемония? Неужто мало того, что при нашем возвращении полгорода столпилось у ворот, размахивая флагами? Елена — и та поглядывала в мою сторону с ухмылкой.

— Это твое бремя, тебе его и нести. Ничего не поделаешь, такова цена героизма.

Поскольку толковать о героизме у меня не было ни малейшего желания, пришлось сменить тему.

— Как дела у Тамры?

— Спроси сам, — с улыбкой ответил Джастин. — Я предложил ей зайти к тебе, и она сказала, что так и сделает. Сразу после меня. Ну а мне пора.