История деятельности эмигрантских общественных организаций, заключается в том, что она оставляет мало «осязаемых форм» памяти, но лишь отчеты, записки, квитанции, пометки, обрывки цитат. И все это на протяжении десятилетий засекречено, арестовано и закрыто в холодных чревах архивов. Проделав путь из Германии в Прагу, из Праги в Россию, пролежав 50 лет под тяжестью запретов и печатей немецких, чешских и советских, – архивы, наконец, стали доступными. И за этими печатями, почти истлевшими листами документов, открываются нам судьбы отдельных людей, их радости и трагедии, потери и обретения, пути исхода и цели созидания. Ирония истории эмиграции еще и в том, что все пройденное и пережитое быстро забывается.

Дело Якова Львовича Тейтеля и его соратников по Союзу русских евреев в Германии неизмеримо больше и значимее иных манускриптов и ценностей, которые можно идентифицировать с материальными памятниками культуры.

Как оценить память сердца? Точнее, многих сердец – спасенных, накормленных, согретых, нашедших кров на чужбине… Просто услышанных, ободрённых, вырванных из небытия одиночества и безнадежности… Духовные и материальные ценности имеют осязаемые формы, структуры, формации. Но чем измерить человеческую помощь? Особенно в то время, когда и вера, и надежда казались призрачными?

Вспоминая сегодня ту эмиграцию евреев из России, очевидными становятся слова Романа Гуля, обретающие общность в многообразии судеб тех, кто «унес Россию с собой»873К истории какой страны отнести их деятельность? К какой культуре? Они любили Россию, Украину, Германию и Францию – у каждого была своя страна, связанные с ней годы жизни и воспоминаний… Любовь и память о «родных местах» они пронесли через всю жизнь. Они оставили след в культуре, науке и истории многих европейских стран, а также США и Израиля. Их наследие находится вне границ стран и национальностей.

Русские евреи-эмигранты, прибывшие в Германию в 1920-е годы, покинули ее в 1930-е. Их дети и внуки стали гражданами стран их эмигрантской кочевой жизни. И, услышав вопрос об эмиграции русских евреев в Германию в начале ХХ века, многие современные эмигранты ответят примерно одинаково: «Эмиграция – где? Какая? А была ли она вообще?». Лучшей «неосязаемой формой» истории русского еврейства является то, что оно существует как в России, так и в эмиграции, и, надеюсь, будет существовать в будущем.

Израильский философ Аарон Штейнберг благодарно вспоминал в 1961 году Якова Тейтеля и Союз русских евреев в Германии, в котором он состоял еще в 1923 г.: «…самый замысел объединения жив… еврейство – многоголосый хор; лучше, точнее, – симфоническое единство. Колен Израиля не менее, и больше. У каждого свой тембр. Есть такой особый тембр у русского, российского еврейства. Не надо обладать особо изощренным слухом, чтоб его распознать. В сложнейшей партитуре еврейской истории на его долю, на долю этого инструмента Провидения, не раз выпадала ведущая роль в гармонизации многих тем, и как чисто звучал он в блестящих solo! В отношении прошлого – это исторический факт; в отношении будущего – это дело веры Я верю, что и в будущем ему – русскому еврейству – еще отведена особая историческая роль, особая историческая задача. В сочетании с нашим знанием о прошлом вера в будущее оправдывает настоящее: стремление Союза сохранить тот неповторимый оттенок в голосе Иакова, который является наследственным достоянием нашего Российского Колена Израилева»874.

Сто лет отделяют современную эмиграцию русских евреев в Германию от той первой волны, которая была следствием революции в Российской империи, гражданской войны и политических трансформаций общества. Не только для русских евреев, но и евреев всей Европы это были годы скитаний, полные лишений, преследований, нищеты, эмиграций, острого ощущения неравноправия и отчужденности еврейства, как национального меньшинства. Но именно в общности и благодаря солидарным действиям с германским и международным еврейством, представители Союза русских евреев добились качественных изменений в правовом статусе еврейских иммигрантов в Германии и в других странах, входивших в Лигу Наций.

У современной еврейской эмиграции из России в Германию другие мотивы, ее представители имеют иное религиозное воспитание и культурные традиции. Она настолько отдалена от той, первой волны, насколько и от современного немецкого еврейства, в той интернациональной форме, которая ему сегодня присуща, и которая не имеет практически ничего общего с еврейством Германии до 1933 года. Русское еврейство, как и немецкое, более не существует в форме начала ХХ века. Исход его был предсказан еще Симоном Дубновым: его слова из «Книги жизни» («Вековой период эмансипации и ассимиляции завершается, и новая эпоха начинается непосредственно на развалинах старых идеалов. Будут ли они заменены новыми?»875) возвращают нас к дискурсу о новых идеях и старых идеалах, без которых в будущее могут войти только руины.

Те первые русско-еврейские эмигранты дали начало принципиально новой еврейской жизни за пределами России – жизни в одном сообществе выходцев из многих европейских стран, т.е. тому еврейскому сообществу, которое сегодня является основой еврейских общин Германии, США, Израиля. Их уникальный опыт взаимопомощи и опыт братских отношений между русским еврейством и еврейством других стран в тяжелые годы Катастрофы, важен не только для понимания истории прошлого. Но еще больше он важен для будущего.

Создание и деятельность Союза русских евреев в Германии стало новой точкой отсчета в истории русско-еврейской эмиграции. Он был связующей нитью между поколениями, которые покинули Россию и теми, кто родился в эмиграции. Я. Л. Тейтель стоял у истоков создания конструктивной социальной и правовой политики для беженцев в Европе. Именно его активная позиция позволила консолидировать духовных и общественных лидеров германского еврейства в решении беженской проблемы. Жизненный путь Якова Тейтеля – это путь праведника и неутомимого заступника за бедствующих и гонимых.

Деятельность Союза русских евреев заложила фундамент будущей интернациональной, и, что особенно важно, организованной жизни русских евреев в эмиграции. Само его существование – идейное, духовное, организационное, а также имя его руководителя – Якова Львовича Тейтеля, – в тяжелейшие годы первой половины ХХ столетия были для тысяч русских и европейских евреев символами морали и чести, еврейской общности и единения, надежды и спасения, особенно на чужбине и в годы Катастрофы.

Ибо только в общности и в сохранении традиций взаимопомощи и солидарности, это спасение и было возможным. И в единстве поколений, и неразрывности духовных связей между прошлым и настоящим, между теми первыми эмигрантами и теми, кто ими является сегодня, между людьми разных национальностей, религий и культур и есть надежда на будущее. В этом урок истории Союза русских евреев в Германии и дело жизни его основателя Якова Львовича Тейтеля.