Но так хочется отдать команду: «К бою!» и прильнуть к тактическому пульту!

Адмирал вздохнул, потер раскрасневшиеся глаза и развернул в видеокубе очередной график. Работа сеятеля рутинна и с виду совсем не героична. Однако именно от сеятелей сейчас зависит судьба галактик — теперь уже двух. Империя или союз. Диктатура или свобода. Люди, свайги, цоофт, а'йеши и почти истребленные азанни — или поющие скелетики шат-тсуры и оаонс-перевертыши.

Кто кого?

НАУЧНАЯ СТАНЦИЯ «БОРО-БОРО», 329-й ПРОЕКТ

Гелиопауза, наветренный радиус, граница Солнечной системы

О приближении неприятеля инженер Нери Йонас узнал из утренней летучки. Всему исследовательскому комплексу предстояло эвакуироваться, поэтому никакой работы — только предотлетная суета, судорожные сборы и неприятная пустота в груди.

До сих пор война ученых и инженеров касалась мало — разве что тем, кто не занимался вооружениями напрямую, сильно урезали ассигнования и дотации, в остальном же приходилось как обычно пахать на науку. Йонас и пахал. На университетскую степень он в свое время не сподобился, зато стал очень неплохим инженером, за что его с охотой и взяли в проект, форпост человечества в открытом космосе, в место, где солнечное притяжение уравнивается и с давлением солнечного ветра, и с притяжением соседних звезд. Проект располагал несколькими научными станциями, на которых имелось достаточно капризной аппаратуры, чтобы Йонасу некогда было скучать. Станции растянулись цепочкой от зоны гелиопаузы до границы ударной волны.

Накануне Йонас прилетел на своем драндулете на самую дальнюю станцию, лабораторию холодного литья и синтеза «Боро-Боро», где весь день промаялся с забарахлившими конвекторами в базис-системе. Дальше «Боро-Боро» болтались только семь заброшенных, кое-как тлеющих микросолнц работы а'йешей, кое-какой земной мусор да древние орбитальные лазеры, вывезенные от греха подальше из Солнечной. Девать их было некуда, демонтировать накладно, вот и бросили там же, где в свое время бросили микросолнца и управляющий модуль к ним. На самой заре проекта кто-то додумался одно микросолнце активировать и разогреть процентов до тридцати пяти мощности — его светом и теплом и пользовались ученые проекта триста двадцать девять.

В принципе микросолнца а'йешей были неплохой задумкой — для своего времени, разумеется. Сами а'йеши прекратили их производить и пользовать тысячи три лет назад; со входом доминанты Земли в высший галактический совет люди получили много знаний, которые для галактов были днем вчерашним, а для людей — в лучшем случае послезавтрашним. Однако технологии будущего люди освоили на удивление быстро и натыкали в своих планетных системах этих микросолнц видимо-невидимо — практически каждое искусственное поселение зажигало миниатюрную звезду рядом с собой. Позже вопрос освещения и обогрева решился много удачнее и экономнее; многие микросолнца были погашены и демонтированы, однако многие просто брошены на произвол судьбы. Предоставленные самим себе, микросолнца постепенно угасали. Примерно на пятнадцати — двадцати процентах мощности они впадали в самоподдерживающуюся полосу стабильности и в таком состоянии просуществовали лет по пятьсот — восемьсот. Очень часто около брошенных микросолнц образовывались свалки; искусственные светила, случалось, поглощали мусор и бесплатно для человечества утилизировали. Эти комки управляемого мезовещества имели размеры примерно с километр в поперечнике и умели излучать в достаточно широком спектре.

Здесь, на границе родины человечества, рядом с семеркой микросолнц бросили много чего — и комплект орбитальных лазеров вместе с централизованным управленческим модулем, похожим на здоровенный бублик, и десятка два древних прямоточных кораблей в совершенно убитом состоянии (прижимистый завхоз 329-го проекта долго донимал инженеров просьбой покопаться в этом хайтековском ломе и свинтить из многих хотя бы один действующий катерок, однако ничего путного из этой затеи так и не вышло). Остальной мусор носил невыраженный характер и легко описывался словосочетанием «разнообразная хрень» — от гроздьев отработавших свое батарей до использованных модулей жизнеобеспечения.

Так случилось, что армада имперцев перла прямо на эту свалку и, соответственно, на все станции проекта. На эвакуацию военные дали шесть часов; уже через полчаса после ее объявления в окрестностях «Боро-Боро» вынырнул малый конусный заградитель и принялся утюжить пространство вблизи — Йонас не уловил цели этого барражирования.

Мысли Йонаса были заняты совершенно иным. Во-первых, ему не хотелось уезжать, потому что работу свою Йонас любил, да и платили весьма прилично, а мечта купить домик где-нибудь в курортной зоне Венеры его не покидала последние года три. Чертова война расстроила все планы — платить стали ощутимо меньше, а теперь и вовсе, считай, лишали возможности заработать. Раздражение Йонаса было столь велико, что, объяви военные набор добровольцев, он взял бы в руки оружие и пошел бы кромсать скелетиков с превеликим удовольствием. Вражеская армада, по слухам, была довольно велика. Поэтому мысли о способах насолить агрессору одолевали Йонаса с самого утра.

Он был человеком последовательным, поэтому первым делом задумался: а что могло на «Боро-Боро» и соседних станциях послужить оружием? Да еще таким, чтобы оно представляло хоть какую-нибудь угрозу для агрессора — романтиком Йонас не был и фразу «взять в руки оружие» понимал вовсе не буквально и с шашкой на лучеметы ходить отнюдь не собирался. Ответ был, увы, неутешительным: оружием не могло служить ничего. Даже пресловутые орбитальные лазеры — чтобы накачать их до боевого состояния, требовалась пропасть энергии, которую нужно было откуда-нибудь взять. Насколько Йонас помнил, накачивали их близкими ядерными взрывами. Стало быть, лазеры эти почти наверняка были рентгеновскими. Увы, суммарная энергетическая мощь проекта вряд ли намного превосходила даже взрыв первой в истории Земли атомной бомбы, сброшенной в древности на Японию. Ну не занимался триста двадцать девятый энергоемкими процессами!

Однако довольно быстро Нери Йонас обратил взор на тлеющие неподалеку микросолнца. Эти косматые километровые шарики, в сущности, были сгустками энергии, в их недрах шел медленный синтез. Йонас сунулся в служебную сеть, нарыл документацию по лазерам и микросолнцам и прикинул мощности. Получался перекос: если запустить лавинную реакцию, микросолнце взрывалось и выделяло энергии просто дофигища, но, во-первых, освобождалась она бесконтрольно и, во-вторых, во всех направлениях. Если Йонас не ошибался, взрыв микросолнца вряд ли бы доставил много неприятностей даже среднему военному кораблю, например атмосферному крейсеру, особенно укутанному защитными полями. А вот малые корабли и сверхмалые одно-трехместные катерки пострадали бы сильно, правда, лишь в непосредственной близости от взрыва.

Лазеры умели концентрировать энергию в пучок и лупить по неприятелю прицельно. Но оперировали они несколько иными величинами, лавинные реакции микросолнц убили бы эти лазеры в момент импульса. Однако, вчитавшись в документацию, Йонас с некоторым изумлением осознал, что орбитальные лазеры, собственно, и делались конструктивно одноразовыми — они испарялись сразу же после залпа и