всех этих лиц. Естественно, не располагая ни малейшей компетенцией, а имея своим главным оружием только демагогию и ненависть к СССР, Рейган стал быстро утрачивать свой авторитет. А тут еще «…афера Иран-контрас плюс крах бирж… и стремительно возрастающий дефицит бюджета и внешней торговли» (там же. С. 532).

Так вот, этот деятель внес капитальный вклад в дело разрушения отношений между США и СССР. Может быть, даже больший, чем обиженный природой Трумэн. Несомненно, в основе антисоветской деятельности Рейгана была его ограниченность. Д. Картер до него, хоть и не был популярен, и особенно Д. Буш, уже после него, действовали значительно тоньше и умнее, хотя оба являлись антисоветчиками и уровень Ф. Рузвельта и Д. Кеннеди был для них недосягаем.

Рейган, использовав инцидент с южнокорейским самолетом, бросил все остальные дела и занялся только одним – нагнетанием антисоветизма. Он гнал волну грязи на Советский Союз, мобилизовав всех и все, не считаясь ни с какими затратами. Ему надо было одним выстрелом убить не двух, а трех зайцев: еще раз показать миру, что он прав и СССР действительно есть «империя зла»; еще раз продемонстрировать американцам свою преданность и заботу о соотечественниках (в данном случае о погибших в этом самолете); но самое главное – гарантированно прикрыть ЦРУ в этом подлом деле, а уши этой организации явно торчали, что и разоблачалось нашими официальными кругами. Вообще ЦРУ, проводя свои разведывательные вылазки против Советского Союза, играло с огнем.

Еще не был забыт шпионский вояж американского летчика Ф. Пауэрса на разведывательном самолете У-2 над территорией СССР, что вынудило нас сбить нарушителя. Еще свежим для нас событием было принуждение тоже пассажирского лайнера «Боинг-747» к посадке неподалеку от населенного пункта Африканда, что на юге Кольского полуострова. Или взять провокации авиации 7-го флота США, которые осуществлялись тоже не без участия ЦРУ. Они, кстати, были и в 1983 году, за несколько месяцев до инцидента с южнокорейским «боингом».

Суть провокации состояла в следующем. 7-й флот подходил своей армадой к нашим Курильским островам Уруп, Итуруп, Кунашир и Шикотан, развертывался восточнее – в 250–300 километрах и начинал проводить учения, имея в своем составе, кроме других кораблей, два авианосца. И в это время палубная авиация взлетала и начинала роем кружиться несколько минут в одной зоне. Затем из этого роя выскакивали два-три самолета и на максимальной скорости вклинивались в наше воздушное пространство, грубейшим образом нарушая все международные договоренности и правила. Одновременно, не заходя в 200-километровую зону, вдоль Курильской гряды барражировали самолеты-разведчики США, которые своей бортовой аппаратурой снимали все параметры с тех излучающих средств, которые расположены у нас на Курилах, Сахалине и на материке в этом районе. Как только наши истребители (дежурные звенья) начинали взлетать с аэродромов Буревестник (Курилы), Леонидово и Южно-Сахалинск (Сахалин), тут же самолеты США мигом выскакивали из нашего воздушного пространства. Это был открытый вызов, желание организовать свару. И вот теперь, надеясь, очевидно, на то, что мы уже «приучены» к хамскому поведению американской авиации, ЦРУ решило запустить свой главный конек – провести капитальную разведку системы ПВО на Камчатке, Сахалине и материковой части Советского Союза, что находится вокруг Владивостока. Другими словами, им надо было достоверно знать, чем мы конкретно располагаем для прикрытия основных баз Тихоокеанского флота и других стратегических объектов. Замысел действий американцев был следующий. Для того чтобы максимально возбудить все имеющиеся излучающие электронные средства на Камчатке, Сахалине (южной части) и в районах, прилегающих к Владивостоку, необходимо в темное время суток запустить неопознаваемый летающий аппарат, который и вызовет на себя соответствующую реакцию всех или подавляющего большинства электронных средств, а не только дежурных (которые составляют всего около 10 процентов относительно наличных сил). Но запускать военный самолет-разведчик (который на экране локатора так же обозначается, как и «боинг») опасно: в условиях развития событий по худшему варианту, то есть вдруг его сбивает ПВО, останки самолета будут явно свидетельствовать о злоумышленном характере этого полета. Однако если запустить по этому маршруту рейсовый самолет из Анкориджа в Сеул, то можно было бы оправдать это ошибкой экипажа или неисправностями аппаратуры. Маловероятно, что советские службы ПВО сразу откроют огонь. Скорее всего, они поднимут в воздух истребители-перехватчики и с их помощью постараются распознать цель. Однако в темноте сделать это будет трудно, особенно в районе Камчатки. В условиях же неопределенности вероятность того, что советские службы ПВО пойдут на радикальные меры и начнут сбивать, чрезвычайно мала. Тем временем к району этих событий будут подтянуты самолеты-разведчики, оснащенные ультрасовременной аппаратурой, и они, не заходя в воздушное пространство СССР, смогут снять все параметры советских электронных излучений во всех районах. Но самое главное – полет самолета-нарушителя над Камчаткой совпадает с пролетом американского спутника-шпиона «Феррет», у которого амплитуда оборота вокруг Земли 1,5 часа. Он уже будет над Сахалином, и в это же время самолет-нарушитель, пролетев Охотское море, тоже окажется там же. Наконец, и на самом самолете-нарушителе могла быть установлена разведывательная аппаратура. Вот такие сказочно выгодные условия открывались для ЦРУ США. И они американской стороной были реализованы полностью. Рейган же в целях маскировки, чтобы оправдаться в глазах мирового сообщества и скрыть свое злодеяние, надрывая пупок и синея от напряжения, кричал по всем теле-радио-газетным каналам о бесчеловечности Советского Союза, проклиная его за гибель ни в чем не повинных 269 человеческих жизней (плюс экипаж, который ни разу не ответил на запросы наших средств ПВО и даже не отреагировал на предупредительные выстрелы с трассирующими снарядами – а их никак нельзя было не увидеть, поскольку все это летело перед носом экипажа).

ЦРУ провело в жизнь свой чудовищный план.

Что же делало наше Дальневосточное воеводство? И как на эти действия реагировало руководство страны?

Приблизительно в 19.00 1 сентября 1983 года министр обороны отправился в Кремль на какое-то совещание, хотя в такой поздний час совещания там проводились крайне редко. Вслед за ним начальник Генштаба уехал в наш головной, по вопросам управления, 27-й Научно-исследовательский институт – Николай Васильевич давно обещал ученым такую встречу, и сейчас он смог это сделать. Приблизительно в 20.30 мне звонит с Центрального командного пункта Генерального штаба дежурный генерал и докладывает, что на Камчатке обнаружен самолет-нарушитель. На мой вопрос – а что предпринимается? – никто толком ничего ответить не мог, в том числе и командный пункт ПВО страны. Звоню на командный пункт 6-й дивизии ПВО, которая расположена непосредственно на Камчатке. Мне отвечает подполковник – дежурный офицер командного пункта дивизии. Спрашиваю: – Где самолет-нарушитель? – Сейчас над нами, над Петропавловском-Камчатским. – Какие меры