Юики загибал пальцы, перечисляя намеченные жертвы, словно считал предметы грязного белья, которое сдавал в прачечную.

– Но им не удалось осуществить свои планы, – сказал я. – Полиция загнала твоих героев в угол, они укрылись в здании в Сибе, а потом подорвали себя ручными гранатами.

– Ну и что? По крайней мере они погибли, выразив свое несогласие с капитуляцией.

– Но они не подчинились приказу императора сдаться, а значит, изменили ему. Вот что на самом деле произошло, Юики. Твои герои – предатели, совершившие преступление против Его величества.

Юики был ошеломлен моими словами, он открыл рот от изумления, потеряв дар речи.

Я взглянул на часы. Пора было отправляться в гостиницу для геев, где я мог насладиться телом Юики, прежде чем возвратиться в лоно своего почтенного семейства. Огорченный Юики упорно молчал, опустив глаза. В стоявшем на нашем столике кувшине с водой отражалось мое лицо с залепленной пластырем рассеченной бровью. Меня можно было принять за боксера, отмечающего победу в поединке.

Прошло несколько месяцев, прежде чем я снова увидел Юики, на этот раз случайно, в Гинзе. Он был в компании двух молодых людей. Все трое были одеты в темно-синюю униформу Молодежного корпуса национальных мучеников, эмблемой которого была императорская Хризантема.

– Юики! – окликнул я его, удивленный тем, что он надел эту военизированную униформу, однако мой друг, коротко кивнув, молча прошел мимо.

– Кто это? – спросил один из приятелей Юики.

– Известный писатель, – ответил тот. – Друг моего отца. Ошеломленный поведением Юики, я проводил его взглядом.

Вскоре он и его приятели слились с толпой. Так, значит, он все же сделал то, о чем мечтал. Юики шагнул туда, где таилась беспросветная тьма насилия. Мне не стоило удивляться этому. Юики давно уже грезил идеями ультраправого фундаментализма. И все же поступок Юики не мог не волновать меня. Теперь он находился в таинственном мире, которым правили драконы закулисной политики, фанатики, такие, например, как Иноуэ Ниссо, монах школы нитирэн и организатор террористических акций, чей «Корпус Кровавого Залога» в 1932 году убил министра финансов и директора корпорации «Мицуи». Военизированный молодежный корпус, в который вступил Юики, хотя и был создан после войны, своими корнями уходил в довоенную тайную организацию Иноуэ. Теперь он являлся одним из инструментов насилия и действовал в рамках широкого антикоммунистического движения. Преступления, которые совершали члены корпуса, оставались нераскрытыми. Однако простые граждане хорошо знали этих парней и их тактику устрашения и запугивания, которую они широко применяли во время избирательных кампаний. Они нападали на пикеты бастующих рабочих и занимались вымогательством, собирая деньги на развитие своей организации.

Интересно, знал ли Юики о преступном характере деятельности своей организации? Было ли ему известно, что его вожди, разыгрывавшие из себя патриотов-самураев, состояли в тесном союзе с профсоюзными боссами, рэкетирами и коррумпированными политическими деятелями? Или, может быть, фанатизм делал его слепым?

Мне захотелось снова увидеть Юики и поговорить с ним. Мне надоели геи, которых можно встретить на вечеринках и в барах, и я брезговал сближаться с теми из них, которые околачивались в парках и злачных местах, торгуя своим телом. Мне неистово хотелось вновь насладиться чистой красотой Юики.

Несколько раз я пытался дозвониться до Юики, но не заставал его дома. Однако в конце концов я услышал в трубке его голос. Мне не пришлось уговаривать его встретиться со мной. Юики был рад моему звонку.

– Я должен ночевать в спальне Корпуса, – сообщил он. – Но в следующие выходные получу увольнительную.

Я забронировал номер в отеле в районе Цукидзи, около порта. Место не слишком приятное, но здесь мы могли не опасаться, что нас увидят знакомые. Юики был одет в штатское, через его левую щеку тянулся большой шрам, на который были наложены швы.

– Ну и вид у тебя! – воскликнул я. – Что случилось? Юики объяснил, что вместе со своими товарищами по Корпусу участвовал в схватке с бандой корейцев. Они дрались на мечах.

– Неужели тебе нравится уродовать свое лицо?

– Мы должны избавлять нашу нацию от инородных элементов.

– Когда произошла схватка?

– Вчера.

Раскаленным летним вечером в номере отеля было душно. Напрасно мы обмахивались веерами, это не приносило прохлады. Мы разделись – не для того, чтобы предаться страсти, а потому, что было невыносимо жарко. Юики вел себя очень сдержанно. За последние три месяца он сильно изменился. Из вспыльчивого, угрюмого юнца он превратился в уверенного, спокойного молодого человека. И хотя сидевший сейчас напротив меня Юики был совершенно голым, казалось, что он был одет в костюм, застегнутый на все пуговицы. Полное достоинства поведение Юики провоцировало меня, мне хотелось задеть его за живое.

– Значит, вчера ты заглянул в глаза смерти, – промолвил я, стараясь, чтобы в моем голосе не слышалось насмешливых ноток. – Тебе не было страшно перед лицом реальной угрозы?

– Нет.

– Скажи, действительно ли ощущение близости смерти является восхитительным чувством?

На лице Юики появилась детская улыбка.

– Вы говорите как актер на театральной сцене. Мне нечего вам сказать. Я не ощущал близости смерти, у меня было такое чувство, как будто я нахожусь внутри нее.

– Внутри нее? Звучит очень патетично. Наверное, тебя научили этому в Молодежном корпусе национальных мучеников.

– Вы пригласили меня сюда для того, чтобы издеваться надо мной?

– Конечно, нет. Прости, если мои слова обидели тебя. Но, пойми, мое любопытство вполне оправданно. В конце концов, ты ведешь теперь необычную жизнь, которая не может не вызывать интереса у такого человека, как я.

– У неисправимого нигилиста?

– Точно, у верного себе нигилиста. Скажи, чему вас учат в Корпусе мучеников?

– Нас учат методам ведения сельского хозяйства…

– Ах да, в соответствии с принципом «возвращения к земле», который проповедуют буддисты школы нитирэн.

– Если вы обо всем знаете, то зачем тогда спрашиваете?

– Продолжай, пожалуйста.

– Мы занимаемся бодибилдингом и изучаем военное искусство. Каждый кадет Корпуса должен весить по крайней мере сто пятьдесят фунтов. – И тут Юики выразительно посмотрел на мое хилое тело. – Кадеты должны воздерживаться от алкоголя. Западные танцы, фильмы и джаз, а также некоторые игры запрещены.

– В том числе и бейсбол?

– Бейсбол тоже запрещен.

– Но ведь ты с детства входил в команду поддержки бейсболистов.

– Я был тогда маленьким и глупым.

– Другими словами, вам запрещены все формы морального разложения. К вам предъявляются очень высокие нравственные требования.