— Хорошо, — сказал он, соскакивая с лошади. — Молодец, маг.

Ее брови поползли вверх, словно он удивил ее, но через мгновение она улыбнулась:

— Благодарю вас, Орлиный Магистр.

Джарид посмотрел на остальных:

— Мы должны как можно скорее найти Кайлин. Солнце скоро сядет, а нам при разговоре с Ронуэн без нее не обойтись.

— Я займусь этим, — сказал Оррис. — Я ее найду.

— Мы все будем искать ее, — ответил ему Джарид.

Лицо Орриса посуровело, но через мгновение он кивнул утвердительно.

Они решили разделиться — Джарид заметил про себя, что это, возможно, единственное, на что он мог заставить всех согласиться. — и встретиться на закате в том же месте. Однако, когда все начали уходить из чащи, Джарид подозвал Орриса к себе.

— Извини, — сказал он тихо. — После всего происшедшего я посчитал, что нужно послать на ее поиски всех.

Оррис кивнул и улыбнулся:

— Понимаю.

— Сейчас главное — найти Кайлин. Ты — единственный, кому это может удасться, потому что она хочет, чтобы ее нашел именно ты.

Лицо мага застыло, но он не отвел взгляда в сторону.

— Я знаю. — Затем он заколебался. — То, что я сказал Эрланду, было правдой, Джарид. Между нами ничего нет. Мое сердце… принадлежит другой.

— Знаю. — Джарид грустно улыбнулся. — Постарайся не обидеть ее, когда будешь об этом говорить.

— Конечно.

Оррис развернул коня и стал удаляться. Через несколько мгновений Джарид потерял его из виду.

Переведя дух, Джарид направился на запад и занялся поисками. Но он почти что не сомневался в том, что его предчувствия оправдаются: только у крепко сбитого мага есть хоть какой-то шанс найти Орлиного Мудреца. Вопрос, занимающий Джарида, заключался в том, хочет ли Кайлин вообще, чтобы ее нашли. Он видел выражение ее лица, когда она уезжала с вырубки. Он видел униженность в ее глазах и слезы на щеках. У нее был орел, и она руководила Лигой; она была сильна и мудра не по годам. Но, помимо этого, она была юна, а Эрланд назвал ее подстилкой.

Он знал, что найдет ее и долго ему искать не придется. Да, какая-то часть ее души хотела оказаться так далеко, как только смог бы увезти ее конь. Оррис не винил бы ее за такой поступок. За то недолгое время, что он был с ней знаком, Оррис пришел к мысли, что Кайлин — это отнюдь не просто ребенок с огромной птицей. Боги сделали правильный выбор, послав ей орла, почти такой же правильный, вынужден был он признать, как и в случае с Джаридом.

Поэтому, когда он заметил ее коня сквозь просвет в деревьях менее чем в лиге от того места, где остановилась их группа, он не был удивлен. Он спешился и неторопливо зашагал в ее сторону. Животное пило из небольшого водопада и, услышав приближение Орриса, подняло голову, моргнуло и затем продолжило пить. Однако сначала он не заметил никаких признаков Кайлин.

— Орлиный Мудрец? — крикнул он.

— Уходи, — донесся ответ, и прозвучал он гораздо ближе, чем Оррис ожидал.

Она сидела на большом камне над водопадом, обхватив колени руками. Волосы ее разметались по лицу, а глаза распухли и покраснели от слез. Она выглядела еще моложе, чем обычно.

— Я уйду, — мягко сказал Оррис, — если ты этого хочешь.

Она некоторое время пристально смотрела на него, а затем опустила взгляд на свои колени.

— Ты меня любишь?

Он никогда не был слишком искусен в разговорах о своих чувствах, особенно с красивыми женщинами. Но этот вопрос показался ему на редкость трудным.

— Не в том смысле, в каком бы тебе хотелось, — ответил он наконец. — Прости.

Она снова заплакала, и когда ее тело начало содрогаться от рыданий, она опустила голову на колени.

Оррис закрыл глаза и покачал головой. Джарид бы ответил удачнее. Транн, Баден и даже Сартол, коли на то пошло. Оставив коня утолять жажду, маг вскарабкался туда, где сидела Кайлин. Ее орел, сидящий рядом с ней, окинул его проницательным взглядом, когда он сел возле Кайлин.

— Прости, — снова сказал он.

— Дело в том, что я моложе тебя? — спросила Орлиный Мудрец невнятным, приглушенным голосом.

— Отчасти. Я в два раза старше тебя. — Ему очень хотелось, чтобы его слова звучали как можно убедительнее, но он знал, что они скорее производят обратный эффект. — Дело еще кое в чем, — добавил он.

Она посмотрела на него. Ее щеки были мокры, но на мгновение слезы перестали течь.

— Других это не останавливает. Девушки моего возраста выходят замуж за людей, которые еще старше, чем ты.

— Я знаю, Кайлин. Как я уже сказал, разница в возрасте — всего лишь одна из причин.

— Так в чем дело? — спросила она, вытирая лицо рукавом плаща. — Во мне?

Он улыбнулся:

— Конечно нет. Любой нормальный мужчина влюбился бы в тебя.

Одинокая слеза покатилась у нее по щеке, но она улыбнулась в ответ:

— А ты у нас, значит, ненормальный.

— Безусловно, есть люди, готовые это утверждать, — ответил Оррис, смеясь. Затем перевел дух. — Причина, по которой я не могу полюбить тебя, в том, что я люблю другую. Люблю уже много лет.

Кайлин снова опустила взгляд.

— О, прости, — тихо сказала она. — Я не знала.

— Ты и не обязана была знать.

Некоторое время они сидели молча: она устремила взгляд на воду, падающую мимо скалы, на которой они находились, а Оррис украдкой за ней наблюдал. Через несколько минут он осторожно бросил взгляд на запад, чтобы посмотреть, где солнце. До того момента, когда им нужно будет возвращаться к остальным, времени оставалось немного, но ему не хотелось вести разговор второпях.

— Она, наверное, совсем на меня не похожа, верно? — спросила, наконец, Кайлин, тяжело вздыхая.

— Трудно сказать. В некоторых отношениях вы совершенно не отличаетесь друг от друга, а кое в чем вы… — Он заколебался, затем улыбнулся. — Вы почти полная противоположность.

— Она очень красивая?

— Да. — Он наклонился вперед, пристально глядя на нее, так что и ей пришлось, в конце концов, взглянуть ему в глаза. — Так же, как и ты, Кайлин.

Она застенчиво улыбнулась и отвела взгляд в сторону:

— Как ее зовут?

— Мелиор.

Кайлин наморщила нос. В Тобин-Сере это имя не было распространенным, хотя Мелиор как-то сказала ему, что это вполне обычное женское имя в Нале.

— А она тоже маг?

Оррис снова заколебался. Он понятия не имел, как отреагирует Кайлин, узнав, что Мелиор из Брагор-Наля. Ее родители были убиты пришельцами, и хотя она благосклонно отнеслась к нему, узнав, что именно он освободил Барама из тюрьмы, это было совсем другое дело. И все-таки он решил, что должен сказать ей правду.