– И смертельным солнечным ожогом.

– Только если проявишь неосторожность.

– Но я понял, к чему вы клоните, – добавил Паучок. Он нахмурился и принялся обдумывать услышанное, пока они миновали очередной блокпост. Впереди показались стартовые площадки 39-А и 39-Б. Там было темно и тихо, только две огромные пусковые платформы слабо светились мигающими красными высотными огнями: неподвижная башня обслуживания с двумя лифтами, которую построили еще для сверхтяжелой ракеты «Сатурн V», а теперь серьезно модифицировали, и поворотная башня, которая подводилась к шаттлу перед запуском, предоставляя доступ в грузовой отсек.

Джип начал объезжать огромную восьмиугольную площадку. Человек-Паук прилип к окну, откровенно пялясь на нее. На телевизионном экране, снятые с безопасного расстояния в пару миль, обе стартовые площадки не производили особого впечатления. Однако вблизи это была совсем другая история. Массивные стартовые комплексы, 120-метровый пламяотводящий канал, огромные звукоизолирующие цистерны, пустые в настоящий момент и заполняемые во время запусков водой, – это была крайне необычная диорама, словно гигантский детский конструктор, отложенный на ночь. Немного смутившись, Паучок повернулся к Гарретт.

– Мы все это делаем, – призналась она, – в смысле, пялимся. Однажды космические корабли станут такими маленькими, что на них второй раз и не взглянешь. Но прямо сейчас… они все еще довольно привлекательны. – Она улыбнулась. – Продолжай.

– Я не очень уверен, куда развивать мысль, – признался Паучок, – кто-то транспортирует в космос реакторы, чтобы что-то построить. Но если не бомбы? Для каких еще целей нужна атомная энергия?

Он запнулся.

– Да? – произнесла она.

Человек-Паук потряс головой.

– Боже мой! – очень тихо воскликнул он.

Она не сводила с него пристального взгляда.

Должно быть, прошло уже лет десять с тех пор, как он впервые прочитал эту статью в журнале. Однако прямо сейчас он увидел текст перед собой столь же явно, как в последний раз, когда листал эту стареющую стопку макулатуры, которая по сей день хранилась в подвале дома тети Мэй. И ЭмДжей, и тетя Мэй уговаривали его либо упаковать все журналы в вакуумные пластиковые пакеты, чтобы сохранить для следующего поколения, либо просто выбросить. Обложки выцвели, страницы пожелтели, сделались хрупкими и рассыпались в ладонях, если их неосторожно переворачивать. Он уже не так часто листал их, просто хранил на полке: старые выпуски Amazing, Fantastic и других журналов. Статья, которую он вспомнил прямо сейчас, была опубликована в Amazing. Тогда кто-то предложил, как они выразились, единственный способ использовать атомные бомбы с пользой для общества.

Проблема заключалась в том, что для успеха сперва должна была появиться система доставки, которая позволила бы поднять объемные грузы на низкую околоземную орбиту и построить там подобие космической станции или очень большого космического корабля. В задней части должен был быть возведен огромный вогнутый щит.

Далее концепция немного разваливалась, поскольку для создания этого щита требовалось вещество, которое невозможно (или почти невозможно) уничтожить. Идея заключалась в следующем: построив непроницаемый щит, вы могли взрывать за ним атомные бомбы, а он, будучи устойчивым к повреждениям, отражал бы радиацию. Поскольку в космосе законы Ньютона действуют точно также, как и в любом другом месте, у каждого действия имеется противодействие. В данном случае, сила взрыва давала бы кораблю приличный толчок вперед. Таким образом, взрыв за взрывом, можно постепенно двигать корабль к далеким планетам.

План был одновременно грубым и элегантным. Вряд ли его можно было назвать красивым, но подобный вид атомной энергии был относительно доступным и дешевым: по всей планете накопилось немало потенциальных источников топлива. Взять хотя бы арсеналы стран, заявивших о желании полностью избавиться от ядерного оружия.

Разумеется, использовать эту систему рядом с Землей нельзя. Необходимо вывести корабль за лунную орбиту с помощью химического ракетного двигателя. А уж там ни о каком загрязнении не может быть и речи: межпланетное пространство и так полно радиации, не уступающей ядерному взрыву. И взрывы эти, по земным меркам, были бы очень чистыми. В конце концов, большинство радиоактивных осадков – это пыль, всосанная грибовидным облаком с места взрыва. В космосе ее попросту нет. Солнечный ветер выталкивает твердые частицы к границам солнечной системы и за ее пределы, где они могут рассеяться в бесконечном вакууме ближнего космоса, не нанося никакого ущерба.

Человек-Паук не сомневался, что этот план сработает. Также он знал, как его некоторые люди станут трактовать. Но оставалась еще главная проблема – теперь, когда у людей появилась возможность строить на орбите космические станции и корабли, нужно было из чего-то сделать щит.

И тут он подумал о гидрогеле.

– Я думал, – протянул Паучок, – для этих целей рассматривали адамантий.

– Я уверена, что рассматривали, – согласилась Гарретт, – но ты вспомни о его весе.

Человек-Паук кивнул. Для выведения на орбиту части щита из адамантия потребовалось бы столько драгоценной энергии, что этот процесс никогда бы не окупился. Кроме того, адамантий был металлом, и постоянные ядерные взрывы облучили бы и его. А вот гидрогель… Паучок покачал головой. Вполне возможно, в число его странных свойств входила и устойчивость к радиации.

Он взглянул на Гарретт и произнес:

– Было бы довольно разумно, не находите? Отослать на орбиту партию гидрогеля и сразу же отправить… тестовый материал. Таким образом, вы минимизируете риски повторной отправки материала с каждым новым запуском. При этом вы закинете его на орбиту L5, откуда он ни за что не сможет свалиться обратно на Землю, по крайней мере, не в ближайшие пару веков.

Гарретт улыбнулась:

– Ну, это еще нужно будет проверить, – сказала она, – это наш самый дешевый путь к внешним планетам. Пока не будут готовы новые корабли с микроволновым приводом.

Паучок вопросительно уставился на нее, но Гарретт не сказала больше ни слова.

Джипы неслись в ночи. Они обогнули 39-Б и двинулись к 39-А. До нее оставалось еще полторы мили.

– Хорошо, – произнес Человек-Паук. – Теперь мне нужно знать, что понадобилось этим людям. Реактор?

Гарретт покачала головой.

– Они могут помахать ему платочком, – ответила она. – Мы погрузили все две ночи назад… точнее, то, что у нас осталось. – Она выглядела мрачной и решительной одновременно. – Просто так они его не вытащат. Грузовой трюм заперт для старта и его не разблокировать без полной отмены запуска. Даже если нам или этим людям удастся открыть грузовой трюм, им это никак не поможет, потому что реактор упакован в стартовую противоударную упаковку. Мы кое-что узнали… – на этот раз выражение ее лица стало по-настоящему мрачным, – о том, что бывает, когда шаттл падает, не достигнув орбиты. Неприятно, но теперь мы научились строить штуки, которые не раскалываются, что бы вы с ними ни делали, даже если уроните их в море с высоты в тридцать километров. Они не раскроются.