Эрван отказывался думать о самом отвратительном варианте: его отец в очередной раз оказался по уши замешан в грязной истории.

– Продолжай копать. Кто знает.

Одри собрала бумаги. Обмен взглядами, более красноречивый, чем любая речь. Вся сеть тайной агентуры Парижа так или иначе сводилась к имени Морвана, особенно если дело касалось Черного континента.

– Сделай это, – настойчиво повторил он.

18:00. Эрван вышел из кабинета, собираясь заскочить к Фавини, но наткнулся на Левантена – криминалистический учет собственной персоной. Научник никогда не являлся в управление с пустыми руками.

– Это по поводу нашей белокожей блондинки…

– Что-то новое?

– И да и нет.

– Левантен, прошу тебя: нет времени для…

– Я подумал о картотеке. При каждом снятии отпечатков и изъятии проб ДНК на месте преступления собирали также ДНК присутствующих полицейских и прочих непричастных, которые могли оставить органические фрагменты, чтобы не терять времени на ложный след. Это называлось работой по «декриминализации». Однако эти биометрические сведения – и соответствующие кариотипы[127]– складывались в особую конфиденциальную картотеку, данными которой было запрещено пользоваться. Полицейская генетическая база содержит исключительно данные на преступников и подозреваемых.

– Я нашел совпадение в той картотеке.

– Разве она не под замком?

– Нет, но там все анонимно. Если верить моему ноутбуку, следующая жертва имеет родственную связь с одним из непричастных. У меня был доступ к пробам и отпечаткам, но чтобы найти имена, которые им соответствуют…

– Опять нужна куча бумаг, верно?

– Именно. И еще: я не уверен, что прокуратура…

– Иди со мной, – приказал Эрван, беря его за руку.

Он зашел в логово Крипо и объяснил, в чем дело. Эльзасец уладит проблему несколькими звонками и заполненными формулярами.

Уже выходя, Эрван заметил книгу, лежащую на уголке стола: «Черная магия в Нижнем Конго» Себастьена Редлиха. Наверняка Крипо раздобыл материалы, чтобы обогатить свои знания в данной области. Ему самому не мешало бы сделать то же самое, и уже давно. Он взял том и пробежал глазами текст на обороте. В своем сочинении Редлих, этнолог, профессор Сорбонны, специалист по этносу йомбе, подводил итог десяти лет путешествий и исследований. Эрван пренебрег важным следом: теми людьми в Париже, которые могли знать не только имя Человека-гвоздя, но и специфические ритуалы и культы.

Заинтригованный, он быстро пролистал издание, вышедшее в две тысячи втором году, и едва сдержал удивление: невозможно было и мечтать о более полном собрании сведений о нганга, минконди и анимизме в Майомбе. Больше того, Редлих посвятил целую главу Человеку-гвоздю. Из чего Эрван заключил, что этнолог отлично информирован: не брал ли он интервью у отца? Был ли он в Катанге, когда разразилось это дело? Судя по фото на обложке, автору перевалило за шестьдесят.

Эрван устроился за столом напротив Крипо (помощник и научник бились с прокуратурой за разрешение на доступ) и включил компьютер. До того как отправиться к Лартигу, он хотел бы заскочить к этнологу. В несколько кликов он нашел его личные данные. Редлих жил в Ножан-сюр-Марн… на барже. Может, пустышка, а может, что-то существенное. В любом случае у такого типа судов всегда есть еще какое-нибудь плавсредство, поменьше, так называемая вспомогательная шлюпка. Почему бы не «Зодиак»?

Эрван зашел в соседний кабинет. Одри.

– В твоем списке владельцев ETRACO есть некий Себастьен Редлих?

Сыщица, уже сидевшая за компьютером, забегала пальцами по клавиатуре:

– Есть, но мы ему еще не звонили, мы…

– Я сам им займусь.

Коридор. Он вспомнил еще об одной детали: моряк заметил, что бродячий катер отправился в сторону Берси, то есть Марны.

Крипо повесил трубку, по всей видимости одержав победу. Ему оставалось только составить для Левантена необходимый запрос.

– Почему ты мне ничего об этом не сказал? – спросил Эрван, указывая на книгу.

Эльзасец поднял глаза:

– Это для расширения кругозора. Нашел вчера в книжном, но еще не открывал и…

– Мужик живет на барже в Ножане, и у него есть ETRACO.

– И что?

– А то, что мы туда едем. Немедленно.

Ирония расследования: они двинулись по той самой дороге, что и несколько часов назад. Набережные. Институт медэкспертизы. Берси.

Им следовало бы ехать по шоссе А4, но Крипо снова свернул к площади Насьон.

– Не хочешь по автостраде?

– Нет, лучше через Венсенский лес.

– Почему?

– Приятней.

Эрван не настаивал. С самого их отъезда он размышлял над другой проблемой, совершенно к делу не относящейся. Он все еще не ответил Софии. Однако за эти два дня к нему вернулась способность ясно мыслить: эта история была просто-напросто невозможной. Может, имело смысл так и написать ей? Или назначить встречу и все объяснить? Был ли он способен на такое самоотречение? Или же просто боялся того, что будет дальше?

Он склонялся к сообщению, но вот в какой форме? Проблем возникло еще больше: какой тон выбрать? Серьезный? Нежный? С юмором? Решил сказать голую правду, что дало ему еще одну отсрочку: «Прости за молчание. Работа. Думаю о тебе». Нажал клавишу «отправить» и осознал, что скрючился на сиденье, как будто машина вот-вот врежется в препятствие. Выпрямился и заставил себя расслабиться.

Крипо прав: в поездке через сумеречный лес было свое очарование. Солнце на краткий миг, как артист после аплодисментов, выглянуло, прежде чем исчезнуть окончательно. Автомобили попадались редко. Деревья словно смыкались над их машиной, как страницы над хранящейся в книге тайной. Эрван открыл окно: зеленые теплые запахи проникли внутрь и в одну секунду опьянили его. Ему захотелось выпустить мысли на волю, но он тут же спохватился и сосредоточился на клиенте, которого предстояло допросить.

Перед отъездом он скачал его страничку из Википедии. Себастьен Редлих, шестьдесят первого года рождения, изучал антропологию в Париже и при любой возможности отправлялся в Африку. В восемьдесят девятом защитил диссертацию, посвященную целителям в Нижнем Конго, потом стал исследователем. С того момента написал кучу научных статей и заумных публикаций, участвовал в конференциях, пока в двухтысячном не получил место профессора-ассистента в университете «Париж-VII». Именно в этот период он и опубликовал книгу «Черная магия в Нижнем Конго», научно-популярный труд, впрочем никакой популярности ему не принесший. Согласно все той же статье в Википедии, он ногой не ступал в Африку с две тысячи третьего года, но всю молодость провел в джунглях, подхватив почти все известные болячки экваториального леса, – от малярии до сонной болезни, не говоря уж об амебиазе. Крепкий мужичок.