Лона принялась звать ее. Теперь это был обычный человеческий голос, а не звериный рык.

– Не дури, Джуди. Ты же могла убить нас обеих. Наверное, это вышло случайно. Если да, то не будем вспоминать об этом. Выходи. Пойдем, посмотрим, может быть, нам удастся вытащить машину из канавы. Ты так хорошо разбираешься в машинах, а у меня нет никакой практики. Не бойся, я расстреляла все патроны. Ты не ранена, нет? Будет очень забавно, если я тебя убила. Это был бы просто замечательный выстрел, ведь мне пришлось стрелять почти в полной темноте. Прости, я потеряла самообладание, такое редко со мной случается. Это непростительно – надо в любой ситуации держать себя в руках. Но я сильно ударилась о заднее стекло, и если бы оно разбилось, то я была бы серьезно ранена. Джуди, кончай валять дурака, где ты?

Джуди тем временем добралась до изгороди и начала спиной вперед выбираться на дорогу через проделанное ею отверстие. Медленно продвигаясь, она думала о том, куда Лона дела фонарик, которым она светила себе в машине. Наверное, она его потеряла, иначе сейчас был бы виден луч, шныряющий по кустам в поисках Джуди Элиот.

Изгородь осталась позади. Джуди вылезла на насыпь, спустилась в канаву и провалилась ногами в липкую грязь, прикрытую сверху тонкой пленкой воды. Плеска не было, но вода доходила ей до щиколоток. Спотыкаясь, Джуди вылезла из канавы на дорогу. Возвращаться назад было глупо. На узких дорожках и на пустоши ее не ждет ничего хорошего. Не стоило идти и по дороге, которой собиралась воспользоваться Лона, – она была пустынна и безлюдна.

Джуди обошла машину, продолжая думать о фонарике, но не отважилась остановиться и поискать его. Не успела она подумать об этом, как наступила на него. Фонарь лежал на дороге и от толчка покатился по ней. Она подняла его, прежде чем успела осознать, что это. Странно, но, взяв в руку фонарь, Джуди ощутила прилив надежды, хотя и сама не понимала, какая ей польза от этого предмета. Однако внутренний голос почему-то говорил ей: «Теперь все будет в порядке».

Не обращая внимания на прилипшую к легким туфлям грязь, Джуди побежала по левой дороге после развилки.

Фрэнк Эббот вышел из комнаты, тщательно прикрыв за собой дверь. После этого в комнате наступила мертвая тишина. Мисс Сильвер положила на колени свое вязанье. Мэйбл Роббинс, которую звали теперь Мэйбл Макдональд, откинулась на жесткую деревянную спинку стула. Она, однако, не ощущала ее жесткости, она вообще ничего не ощущала и не чувствовала. Душа ее была свободна и опустошена. Тяжкий груз упал с плеч. Она сделала то, что посоветовал ей Джон, и теперь освободилась от этого невыносимого гнета.

Марч тоже откинулся назад. Правая рука, сжатая в кулак, лежала на столе. Осознав, в какой напряженной позе он сидит, Марч сделал усилие и расслабился. Он посмотрел на кипу бумаг на столе, а потом перевел взгляд на бледное лицо женщины, только что рассказавшей поразительную, почти невероятную историю. Ее рассказ выбил почву из-под обвинения против Альфреда Роббинса. Конечно, можно было бы возразить, что Мэйбл придумала всю эту историю ради того, чтобы выгородить отца, но можно будет двенадцать раз выбрать по двенадцать присяжных, и все они безоговорочно ей поверят. Она была свидетелем, внушавшим доверие. Да что говорить, Марч и сам ей верил, несмотря на то что она в пух и прах разнесла его версию.

Он посмотрел в сторону мисс Сильвер, которая снова, в который уже раз, оказалась права. «Она знает людей. Она начинает копать там, где мы заканчиваем. Она что-то видит – вычленяет мотивы, обнаруживает главную пружину действия, а потом принимается искать доказательства. Мне кажется, хотя я в этом и не уверен, что она работает именно так. В данном случае у нее не было ничего за душой, но тем не менее она верно обрисовала всю картину. Надо быть благодарными этой девушке за то, что она появилась до предъявления обвинения. Мы бы здорово выглядели, явись она позже!»

Марч повернулся к мисс Сильвер, которая дружелюбно ему улыбнулась. Так они сидели, предаваясь каждый своим мыслям, когда резко распахнулась дверь. На пороге стоял бледный Фрэнк Эббот.

– Ее нет в доме, – сдерживая рвущиеся наружу эмоции, проговорил Фрэнк. – Джуди тоже нет. Мало того, угнана ваша машина.

Марч встал, резко отодвинув назад стул.

– Их кто-нибудь видел?

Фрэнк отрицательно покачал головой:

– Это случилось сразу после приезда Мэйбл. Я слышал, как по дороге проехала машина. Джером ничего не знает, он не видел Лону с тех пор, как она вышла от нас. Мы вспугнули ее, и она сбежала. Но Джуди? Каким образом она увела ее с собой?

– Джуди могла пойти к Пенни, – спокойно произнесла мисс Сильвер.

– Ее там не было. Лесли Фрейн сейчас у Джерома – я попросил ее позвонить домой. Пенни спит, Джуди к ней не приходила. – Фрэнк повернулся к Марчу: – Нам надо воспользоваться машиной Дэйли – он находится ближе всего отсюда. Вы не позвоните ему? Один бог знает, что происходит и, самое главное, как она увела Джуди? Джером говорит, что Лона очень плохо водит машину. Наверное, она прихватила Джуди как водителя.

Джуди перешла на шаг. Она не понимала, ни где находится, ни куда идет. Пот, вызванный страхом, высох, и теперь Джуди ощущала лишь страшный холод. Она остановилась и прислушалась. У нее возникло ощущение, что она – единственная живая душа на всем белом свете. До нее не доносилось ни одного звука, говорившего о близости людей. Не было слышно ни гудения самолета в небе, ни шороха автомобильных колес, ни грохота железнодорожного состава, ни звуков человеческих шагов или речи. Эту пустоту наполняли только звуки, заглушаемые обычно громким присутствием человека, – в ветвях деревьев шелестел ветер, временами щебетали проснувшиеся птицы или ухал филин. Слышались неприметные звуки и шумы, издаваемые мелкими невидимыми существами, жившими за пределами человеческого мира, в первозданной тьме.

Джуди продолжала идти, недоумевая, где находится и будет ли конец у этой длинной пустынной дороги. Стало светлее. Тучи рассеялись, и с неба светила холодная полная луна. Исчез и шатер из древесных крон. Дорогу обрамляла с обеих сторон лишь невысокая живая изгородь, то здесь, то там прерываемая проходами. Потрясение, усталость, призрачный лунный свет – все это делало окружающее абсолютно нереальным. Луна заигрывает с нами, придает колдовское очарование – или ужас – самым обычным ландшафтам, в зависимости от того, в какие тона окрашено наше настроение. Сейчас лунный свет будил в Джуди страх, населяя ландшафт страшными, преследующими ее тенями. Самым ужасным было одиночество. Вокруг не было ни единой души, ни гостеприимного убежища.

Когда Джуди услышала сзади шум приближавшегося автомобиля, ей показалось, что кто-то бесцеремонно вторгся в ее жуткое сновидение. Она очнулась от наваждения, словно ее ударили, и застыла на месте, не зная, что делать. Если это Лона… Но это не могла быть Лона. Машина застряла в канаве, и у Лоны не было никаких шансов вытащить ее оттуда. В голову ей вдруг запало слово «одна». Одна Лона ни за что не смогла бы вытащить тяжелую машину. Но может быть, ей помогли…