Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствовала запах других тигров и знала, что это либо Домино, либо Итан тянутся ко мне из других машин — спрашивают, что делать. Я опустила свои щиты, чтобы лучше слышать. Перед моими глазами появилась иная обстановка, которую я будто бы наблюдала с высоты, после чего я уловила более настойчивый посыл, который позволил мне понять, что это Домино — он тут же шевельнул рукой, чтобы я это заметила. Мы с ним еще ни разу не связывались вот так телепатически, поэтому контакт не был идеальным. Умение общаться мысленно требует практики, которой у нас не было. Итан смотрел на Фортуну, и я знала, что ее голубой тигр воззвал к его тигру, поэтому она не была такой такой спокойной, как ее коллеги из Арлекина. Я послала успокаивающие мысли обоим. Натэниэл вдохнул рядом со мной и произнес:
— Боже, я не могу сопротивляться. — и его внутренний зверь вырвался наружу сладким дымом, присоединяясь к остальным.
Мне удалось выдавить вслух:
— Нолан, если не хочешь, чтобы эту тачку разорвало пополам, объясни, наконец, почему вы нас заперли.
Я почувствовала запах волка, но это был не мой волк. Он пах как-то неправильно, и не походил на запах Джейка, который был хорошо мне знаком. Я распахнула глаза, хотя даже не поняла, в какой момент их закрыла, и осмотрела салон, пока мой взгляд не наткнулся на Нолана. Его карие глаза стали светлее, почти по-волчьи налились янтарем, потому что это был не тот же оттенок янтаря, что у льва.
— Надо поговорить, — сказал он.
— Не тогда, когда мои люди заперты, — возразила я, и ощутила, как мои ребята в других тачках ждут, когда я подам знак.
— Мы едем, Блейк. Я не могу ничего разблокировать, пока мы не остановимся.
— Зачем вообще запирать нас? — спросил Натэниэл.
— Потому что правительство считает, что верживотных в этих машинах больше, чем находилось на территории Ирландии за пару десятков лет. Согласно плану, вас нужно доставить на нашу базу, где мы объединимся с остальной частью моей команды.
— И что потом? — Спросила я очень осторожным голосом, потому что уже хотелось приказать Никки проломить в машине дыру. С нас было достаточно.
— Кое-кто из наших людей должен проверить, насколько верны утверждения Форрестера в отношении вас.
— А если мы не пройдем эту проверку, что тогда? — поинтересовался Никки.
— Мы вернем вас на самолет и отправим домой, как слишком опасных для того, чтобы иметь с вами дело.
— Но вместо этого ты поделился с нами своим секретом, потому что правительство не в курсе, кто ты такой, верно? — спросила я.
— Верно, и да — они этого не знают.
Я мысленно велела Итану и Домино ждать. У нас все было в порядке. Нам просто нужно сохранять спокойствие.
Эдуард отстранился от Нолана настолько, насколько позволяло сиденье.
— Когда на тебя напали?
— На меня не нападали, — его голос теперь был ниже, чем раньше.
— Я чувствую.
— Когда мы впервые встретились ты не чуял таких вещей.
— Я знаю, что чувствую сейчас, — сказал Эдуард, глядя на своего старого друга.
Больше волчьей энергии заполнило салон, и густой, почти кисловатый запах начал перекрывать запахи других зверей. Глаза Джейка засияли волчьим янтарем.
— Брат, — прорычал он.
— Мы не в стае, — возразил Нолан.
— Хочешь сказать, ты был оборотнем, когда мы встретились?
— Да.
— Сукин сын.
— Чертовски верно, — ответил Нолан.
— Вы о чем? — не понял Эдуард.
— Ты урожденный волк, — сказал Джейк.
Нолан посмотрел на него и ответил:
— Да.
— О чем вы? — не поняла я.
— В Ирландии вервольфы — единственные местные ликантропы, — ответил Джейк.
— Ирландцы гордятся тем, что у них тут нет ликантропии, — сказала я.
— То, что у меня, нельзя подцепить, — сказал Нолан. — Ты можешь только родиться с этим.
Звери каждого из нас успокоилось, потому что мы все были удивлены, и, как я уже успела заметить, оборотни склонны доверять друг другу больше, чем обычным людям.
— Объясни, — потребовал Эдуард, и, судя по голосу, он был недоволен.
— Девичья фамилия моей матери — МакТайр, МакИнтайр.
— А это здесь нахрен причем? — уставился на него Эдуард.
— Это значит «волк», — пояснил Джейк.
Эдуард уставился на него:
— Хочешь сказать, твоя мать была оборотнем?
— Она была урожденным волком, как и я.
— А твой отец? Дед? — спросил Эдуард.
— Нет, только мать.
— Ты, очевидно, отрезал свой хвост, — сказал Джейк.
— Пришлось.
— Тогда ты и в форме волка бесхвостый.
— Да.
— Это губит баланс.
— Да, но моя мать убедила меня сделать это, когда я стал старше, и скрывать стало труднее.
— Я встречал твоих родных. Они были нормальными.
Нолан посмотрел на Эдуарда:
— Они такие и есть.
— Подождите, — встряла в разговор я. — Хочешь сказать, что тебе пришлось ампутировать хвост, когда ты стал старше? Если бы ты провел столько времени в животной форме, у тебя сохранились бы и другие постоянные вторичные признаки. Ты уже не сойдешь за человека, если все зашло настолько далеко, чтобы иметь хвост в этой форме.
— Как у кланов тигров, которые рождаются с глазами их зверей, так и с ирландскими вервольфами, — пояснил Джейк.
— Ты имеешь в виду хвосты, или там иногда еще и уши?
— Всегда хвосты, хотя есть истории о некоторых из нас, кто родился с ушами, но люди решили, что мы были частью Дивного народца, а не оборотней.
— Я читала о фейри с ушами животных. Ты хочешь сказать, что это были оборотни?
— Не все из них волки, но многие — да.
— Как ты прошел анализ крови для армии? — спросил Эдуард, и он вроде как успокоился, или, по крайней мере, его голос стал холоднее, более отстраненным. Это был голос, который не говорил вам ничего кроме того, что вы должны опасаться его владельца.
— Моя кровь вполне человеческая. — Он посмотрел на других мужчин в салоне. Машина прибавила скорости. Наверное, мы выбрались на шоссе, но в закрытом транспортном средстве сложно сказать наверняка. — Деверо, Кристенсен, ваши карточки утверждают, что вы — носители тигриной ликантропии. В досье Блейк говорится, что она работает с клановыми тиграми — вы из таких?
Они переглянулись, а затем посмотрели на Джейка. Он слегка кивнул.
— Да, — ответил Прайд. Дев только кивнул.
— Ты сказал «ваши карточки», но разве несколько секунд назад ты не чувствовал запаха их зверей? — спросила я.
— В обычной ситуации я бы не стал отвечать на подобный вопрос, потому что это дало
