случае он может вообще сделаться неуловимым, а потому оставил эту затею. Не оставалось ничего, кроме как вручить ему это изделие и постараться наблюдать за ним. И да, наблюдения дали свои результаты. Когда предмет не на месте, Гамион не находит себе места. Он становится воплощением алчности. Она правит не только его разумом, но и всем телом, из-за чего он становится подобен молнии. Когда же он успокаивается, когда предмет у него в руках, или уже на месте, он становится меньше похожим на стихию, и больше — на человека. Ваурд нанёс удар. И да, он достиг цели. Враг отлетел в стену, однако было видно, что фиолетовый дух всё ещё в нём. Тогда ваурд извлёк меч и, пока тот поднимается с земли, настиг его с помощью фуруварата и добивающим ударом клинка. Но нет, теперь тело не получило урона, потому что вещь была в чужих руках. Ваурд отдал ему оружие и со всей силы раздавил его своей могучей ногой. Захрустели кости, туловище обмякло, однако дух всё ещё был внутри него и, более того, начал собирать его обратно. Дракалес попытался воспользоваться своей властью, которую он обрёл, одолев советника Авута, но нет. Пока дух правит телом, он не будет послушен чужой воле. Тогда бог войны порвал этого уже не человека на много частей и разбросал их по всему тронному залу. Дух раздробился вместе с плотью, но никуда не делся. Он всё продолжал находиться внутри каждой из частей тела, всё продолжал быть неподвластен тарелону и всё также стремился собраться воедино. Когда это произошло, перед Победоносцем стоял всё такой же Гамион, чьим телом правила фиолетовая сила алчности. Он всё также спокойно подошёл к своим предметам, собрал их, уложил на место и в одно мгновение ока переместился на свой трон, чтобы продолжать сидеть на нём, как ни в чём не бывало. Дракалес наблюдал за ним. Тогда он решил просто подойти к нему и напасть, пока тот преспокойненько сидит на своём месте. Но тот опять получал удары, ломал кости, рвался на части, однако всё тут же возвращалось на круги своя. А дух продолжал быть непоколебим. Никакая сила не могла заставить алчность действовать в угоду Дракалесу. Он даже пытался подловить его, когда отбирал у него какой-нибудь предмет. Ведь тогда он обращается в молнию и преследует пропажу. В этот момент дух алчности становится чистой энергией, растворяет в себе тело Гаиона, и бог войны подумал, будто бы в такой момент его можно пленить. Но нет. Пока он дух, пока он присоединён к существу, власти над ним нет у ваурда. Только лишь бессмертные с помощью зора могут манипулировать чужим духом. Но Победоносец об этом не знал. Точнее же знал, но только лишь как теорию. А как применить эту теорию тут, он даже не подозревал. Вот и возился с ним, пытаясь отыскать всевозможные методы и подходы, как можно поработить эту силу. Уже даже опустилась глубокая ночь. А он всё бился и бился с ним. Однако тот, кто не перестаёт искать ответы, в конце концов, их находит. Нашёлся ответ и на этот вопрос.

Дракалес испробовал уже все методы в рамках этого мира и стал постепенно выходить за эти грани. Он прибегнул к мощи Атрака. Частица духа войны, которую он призвал из своего мира, проникла внутрь него, сделав из могущественного воителя самого настоящего бога. А что отличает великого от простого существа, что обитает в обычным мирах? Помимо безграничного могущества, ещё и понимание сути вещей. И вот, воззрившись на Гамиона своим всепрозревающим взглядом тарелона Атрака, он увидел. Связь. Дух алчности был связан с чем-то ещё. С каким-то предметом. С единственны истинным сокровищем. То, что лежит сейчас у него тут, лишь безделушки, лишь обман. Гамион дорожил, по-настоящему дорожил чем-то другим. Ваурд увидел, где оно находится — на самом верхнем уровне этого замка. А потому, используя фуруварат, он проломил несколько потолков и оказался в узком помещении башни, где стоял простой стол, к нему приставлен простой стул, а на столе том лежала детская игрушка — тряпичная кукла. Ваурд сразу же понял, что эта вещь раньше принадлежала не самому Гамиону, ведь с такими игрушками имеют дело только лишь девочки. Но для вирана Западного государства эта кукла была дороже всего. Почему? Он её взял, осмотрел, но не нашёл ничего интересного. Никакой магии, никакого предназначения. Ничего. Просто связь с самим Гамионом. Ваурд спустился в тронный зал и преподнёс вирану эту вещь. Взгляд упал на эту игрушку и долго не мог оторваться. Казалось, ничего не происходило, дух просто смотрел глазами своего носителя на неё. Однако ваурд наблюдал преобразования. Алчность начала выветриваться, начала испаряться, как кипящая вода. А бог войны её хватал и порабощал. По мере того, как порока в нём становилось меньше, увядала и жизнь, так что тело постепенно скрючивалось и высыхало, пока не обратилось целиком в высохший труп. Однако на последнем издыхании, из уст почти что безжизненного трупа вылетело одно небольшое слово — Па́нния. По всей видимости, это было имя девочки, которой принадлежала эта кукла. Но какое варду было дело до каких-то там людей? Сила теперь у него. И он полностью покорил алчность Западных земель. Всё, конец войне был положен.

Города Западного государства постепенно пробуждались от жуткого морока. Жители Седалума пребывали в недоумении от того, что с ними было. Они, словно разорвавшие кошмарные видения, выбирались из своих домов и принимались учиться жить заново. Во все концы этого несчастного государства были разосланы гонцы с обнадёживающим известием о том, что теперь всё будет хорошо. Даже ещё лучше, чем было за всё время до этого мгновения. Люди не торопились ликовать. Ими всё ещё владело оцепенение. Однако медленно и верно к них всё-таки приходило озарение. Города начинали празднества, люди принимались ликовать. Адин стал укреплять тут власть. Занимался устройством законов и организацией правления. Но только вот Дракалес, Золина, Вихрь и Асаид в этом уже не участвовали. С позволения вирана они отправились обратно в Южное государство, прихватив с собой генерала Асона, чтобы тот не ушёл с головой в веселье и не пропил остаток своей жизни. Тот, конечно же, был недоволен таким решением, однако спорить не стал и нехотя, но всё же отправился обратно в столицу.

А здесь за всё время отсутствия Адина образовалось целое логово ничтожных людей. Суран поддался нечестию, которое опутало южные земли, и вовлёкся во все эти