— Но это вздор! — вспылил Бен. — Я даже не пытался изменить свою внешность, это Микс! Я видел, как он это сделал! Он украл медальон королей Заземелья и дал мне… вот этот!

Он схватил на груди тусклый портрет Микса и. в сердцах так дернул за него, словно хотел сорвать медальон с цепочки. Владыка Озерного края несколько секунд рассматривал изображение, затем потрогал медальон и покачал головой:

— Выгравированный здесь портрет замутнен так же, как ваш облик. Это колдовство тоже дело ваших собственных рук, У Бена отвисла челюсть, он резко убрал медальон обратно за ворот рубашки. Владыка Озерного края изъяснялся загадками. Какое бы ни было тут применено колдовство, но он, Бен, тут ни при чем. Правитель этих мест либо ошибался — возможно, его ввели в заблуждение,

— либо намеренно пытался сбить Бена с толку, так как все еще не доверял гостю.

Владыка Озерного края читал мысли Бена.

— Хотите верьте, хотите нет, дело ваше. Я говорю вам то, что знаю. — Он помолчал. — Если этот новый медальон дал вам ваш враг, может, вам следует его снять. Почему вы его носите? Бен вздохнул:

— Микс сказал, что благодаря медальону он будет знать, что я замышляю. Даже предупредил, что заклятие не даст мне снять медальон, и если я попробую это сделать, то могу погибнуть.

— Но так ли это? — спросил Владыка Озерного края. — Может, колдун солгал.

Бен помедлил с ответом. Он уже об этом думал. В конце концов почему он должен верить словам Микса? Сложность в том, что проверить правдивость этих слов можно, лишь рискнув жизнью.

Бен поднял тусклый медальон на ладони.

— Я подумывал об этом… — начал Бен.

И тут он увидел краешком глаза, что Дирк с Лесной опушки зашевелился. Кот поднял голову, зеленые глаза широко раскрылись. Кот как будто нарочно вывел себя из оцепенения, чтобы посмотреть, что сделает Бен. Чудные глаза смотрели пристально и неотрывно. Бен заколебался, затем спрятал медальон обратно под рубашку.

— Наверное, надо подумать еще, — завершил фразу Бен Холидей.

Глаза Дирка снова сомкнулись. Черная мордочка наклонилась. Во внезапно возникшей тишине стал слышен неугомонный шум дождя, откуда-то с востока пришел и прокатился над Озерным краем долгий раскат грома. Бен ощутил странную смесь гнева и огорчения. Какую игру выбрал для себя кот?

Владыка Озерного края отодвинулся назад, к противоположной скамье, но не сел.

— Выходит, что я не могу вам помочь, — сказал он. — Вероятно, вам лучше уйти вместе с котом.

Бен чувствовал, как иссякает его надежда хоть на какую-то помощь. Он быстро встал.

— Объясните по крайней мере, как найти Ивицу, — попросил Бен. — Она сказала, что пойдет сюда, в Озерный край, и узнает смысл своего сна. Она обязательно должна была прийти к вам за помощью. Она здесь?

Владыка Озерного края мгновение молча смотрел на Бена, думая о своем, затем медленно покачал головой:

— Нет, король или самозванец, кто бы вы ни были, она не приходила.

Правитель еще раз наполовину обошел вокруг пня и остановился. Сильный ветер развевал его одежду, и он покрепче завернулся в плащ, чтобы прогнать принесенный дождем холод.

— Я отец Ивицы, но когда она нуждается в помощи, то не ищет ее у меня. У меня много детей от многих жен. Одни дети мне очень близки, другие далеки от меня. Ивица всегда была далека от меня. Она слишком похожа на мать: дикое существо, которое только и думает, как бы порвать связи, а не укрепить их. И та, и другая избегают моего общества. Они обе никогда не стремились ко мне. Мать Ивицы пришла лишь однажды, а потом снова удалилась в лес… — Владыка Озерного края умолк, растрогавшись. — Я даже так и не узнал ее имени, — через некоторое время снова заговорил Владыка. — Лесная нимфа, крошечное создание из шелка и света, она так поразила меня, что в ту единственную ночь имена не имели значения. Я потерял эту нимфу прежде, чем по-настоящему получил. После этого я стал другим и в результате потерял также и Ивицу. Я не смог простить ее матери любовь к свободе, и Ивица вынуждена была жить, возможно, ощущая мой гнев и обиду. Вот почему Ивица постепенно стала отдаляться от меня, и я ничего не мог поделать. Я слишком любил ее мать и не смог забыть того, что она мне сделала. Разрешив Ивице поселиться в замке Чистейшего Серебра, я разорвал единственную еще связывавшую нас нить. С тех пор Ивица навсегда перестала быть моей дочерью. Теперь она смотрит на меня как на мужчину, у которого столько детей, что вряд ли он приходится всем им настоящим отцом. Она предпочитает быть совершенно не связанной с моим именем.

Владыка Озерного края отвернулся; вероятно, его захлестнули воспоминания. Бен подумал, что это — странная исповедь: правитель говорил просто и непосредственно, но без всяких эмоций. Голос звучал совершенно монотонно, лицо ничего не выражало. Он очень дорожил Ивицей, но не мог этого показать, он мог только об этом сообщить. Бен вдруг подумал о своих чувствах к сильфиде и спросил себя, каковы же они.

Какое-то время Владыка Озерного края, неподвижный и безмолвный, смотрел на дождь, потом пожал плечами.

— Я могу исцелить многое, но не это, — спокойно произнес он. — Я не знаю как. — Он вдруг снова взглянул на Бена, будто увидел его впервые. -Зачем я это вам рассказываю? — удивленно прошептал Владыка.

Бен понятия не имел. Он молчал, а Владыка смотрел так, словно не понимал даже, как Бен здесь оказался. Затем правитель народа Озерного края как будто просто выбросил все из головы. Его голос звучал ровно и холодно.

— Со мной вы только теряете время. Ивица отправится к матери. Ее мать придет к старым соснам и будет танцевать.

— Тогда я буду искать ее там, — решительно сказал Бен и поднялся. Владыка Озерного края молча наблюдал за ним. Бен колебался. — Вам не надо посылать со мной проводника. Я знаю дорогу.

Владыка по-прежнему молча кивнул. Бен пошел прочь, удалился от беседки шагов на десять, остановился и оглянулся. Единственный оставшийся телохранитель пропал за деревьями. Двое мужчин остались одни.

— Хотите пойти со мной? — неожиданно даже для себя спросил Бен.

Но Владыка Озерного края снова смотрел на дождь, завороженный тускло-серебристым блеском и стуком капель. Жабры на его шее еле заметно подрагивали. Суровое окаменевшее лицо казалось лишенным жизни.

— Он не слышит тебя, — вдруг произнес Дирк с Лесной опушки. Бен в удивлении опустил глаза и