Биографию Юрия Алексеевича Гагарина привычно делят на две части – на период до полета (27 лет) и после полета (7 лет), что вполне резонно: права и возможности, которые первый космонавт получил по итогам своего орбитального рейса, несопоставимы с теми, которыми он обладал, будучи старшим лейтенантом ВВС. Впрочем, неимоверно возросли и обязанности: Гагарин больше себе не принадлежал, график его жизни расписывали на месяцы вперед, ему в кратчайшие сроки предстояло стать дипломатом и оратором, политиком и пропагандистом – как сказали бы сегодня, медийной фигурой высочайшего класса.

Поскольку реальная работа в ракетно-космической сфере оставалась засекреченной, то публике предлагалось с восхищением следить за общественно-политической деятельностью Гагарина. Тут всё было прозрачно: поездки, бесконечные митинги, бесконечные приемы и банкеты. Поэтому, наверное, в низовой памяти поколения закрепилось противоречивое впечатление о «послеполетном» Гагарине: дескать, он был молодец, конечно, и людям помогал, но при этом слишком уж много пил и развлекался. Само собой, постсоветские биографы и комментаторы не захотели игнорировать «кухонную» мифологию, и за последние два десятилетия появилось большое количество материалов, в которых активно смакуется тема веселых похождений первого космонавта. Часть псевдоисторических анекдотов собрали в своих книгах Лев Данилкин («Юрий Гагарин», 2011), Джеми Доран и Пирс Бизони («Гагарин. Человек и легенда», 2011). Любителей «клубнички» отправляю на поиски этих книг, благо они изданы приличными тиражами, – здесь же мы зафиксируем следующее: разумеется, Юрий Алексеевич участвовал в массе публичных мероприятий, выпивал и закусывал, делал комплименты женщинам и даже иногда хулиганил, но не эта унылая «бытовуха» составляла главное содержание его жизни после исторического полета. У нас не получится обойти вниманием некоторые «щекотливые» эпизоды, но в целом сегодня более чем достаточно материала для обсуждения роста Юрия Гагарина как профессионала. Благодаря публикации дневников Николая Петровича Каманина мы ко всему прочему можем сравнить Гагарина с другими космонавтами и сделать вывод, насколько он продолжал соответствовать статусу лидера, который был дан ему выбором на первый полет.

Начнем с заграничных поездок. В апреле 1961 года мир пребывал в восхищении от очередного триумфа советской космонавтики. Юрия Алексеевича Гагарина поздравляли и хотели видеть гостем во всех цивилизованных странах – официальные приглашения поступили из восьмидесяти государств! Советское политическое руководство с готовностью откликнулось на них, дабы продемонстрировать условную «открытость» СССР и получить дополнительные политические дивиденды от публичного обсуждения церемоний, встреч, выступлений.

К сожалению, о зарубежных поездках Юрия Гагарина сохранилось не так уж много информации, как следовало было бы ожидать. Кое-какие подробности можно найти только в нескольких книгах: Николая Каманина «Первый гражданин Вселенной» (1962), Николая Денисова «На орбитах мира и дружбы» (1963), «Хорошо, хорошо, Гагарин!» (1963) и Николая Смирнова «По орбите дружбы» (1963).

Странно, не правда ли? Тема благодатнейшая, но вокруг нее словно бы существовал «заговор молчания». Объяснение такому положению можно найти только одно: Гагарину было запрещено рассказывать о ракете и корабле, о товарищах по отряду и создателях космической техники, поэтому его выступления не содержали какой-либо новой информации и состояли преимущественно из пропагандистских клише и демагогических обобщений, а выжимка чего-то интересного читателю из самих визитов на фоне полетов новых космонавтов на орбиту казалась бесперспективным занятием.

Тем не менее вспомнить о зарубежных визитах надо, поскольку поездки, особенно самые первые, стали для космонавта серьезным испытанием: в тот период он сформировался как общественно-политический деятель высокого ранга и уверенный в себе популяризатор космонавтики.

Обычно в поездках Юрия Алексеевича сопровождала целая делегация, но основную ответственность за успех мероприятий нес генерал-лейтенант Николай Петрович Каманин, который по своему опыту знал, что такое всемирная прижизненная слава, и собирался передать свое знание Гагарину. Интересно, что перед началом турне космонавт прошел пятидневное послеполетное обследование в Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале в Сокольниках. Во время вынужденной отсидки он встретился и плотно поработал с корреспондентами «Правды» Сергеем Александровичем Борзенко и Николаем Николаевичем Денисовым, которым предстояло сделать литературную запись воспоминаний Гагарина для книги «Дорога в космос».

Первой страной, куда отправился космонавт, стала Чехословацкая Социалистическая Республика (ЧССР). 28 апреля 1961 года он прибыл в Прагу. Причем летел Гагарин на обычном рейсовом «Ту-104» (№ 42389), среди пассажиров которого были студенты из Объединенной Арабской Республики, граждане Китая и Чехословакии, а также группа советских туристов, направлявшихся в Италию. Присутствие космонавта тут же вызвало радостное оживление; к нему выстроились за автографами, а командир экипажа Павел Михайлович Михайлов (кстати, известный пилот и Герой Советского Союза) пригласил Гагарина в кабину и подарил книгу своих мемуаров «10 000 часов в воздухе» (1960). Юрий Алексеевич попросил бортрадиста соединить его с Прагой: «Я лечу в Чехословакию с чувством глубочайшего волнения, потому что сейчас волнуюсь, пожалуй, даже больше, чем во время космического полета. Мне довелось облететь весь земной шар, но за границу я направляюсь впервые. И мне радостно, что первая зарубежная поездка – поездка к братскому народу Чехословакии».

Когда «Ту-104» подрулил к зданию Рузинского аэропорта, пассажирам показалось, что самолет буквально потонул в человеческом море. Каждый встречающий стремился добраться до Гагарина, пожать ему руку, притронуться к плечу, сказать ему хотя бы пару слов… В тот же день, после приема в Пражском Граде (так называется чешская крепость, ставшая резиденцией руководителей государства) и короткого отдыха, космонавт посетил один из крупнейших машиностроительных заводов – «ЧКД-Сталинград». Узнав, что Гагарин – бывший литейщик, рабочие за ночь выполнили из бронзы фигуру литейщика и подарили ее космонавту. После этого Гагарин осмотрел достопримечательности Праги, побывал у памятника Национального освобождения на горе Витков.

29 апреля 1961 года чехословацкие газеты опубликовали Указ о награждении передовиков труда по случаю 1-го Мая. Перечисление награжденных начиналось с имени Юрия Гагарина: президент республики Антонин Новотный удостоил космонавта почетного звания Героя Социалистического Труда ЧССР. На торжественном заседании в честь этого события Гагарин взволнованно поблагодарил чехословацкое правительство за высокую оценку его труда: «Разрешите мне адресовать эту высокую награду нашему советскому народу, нашей славной Коммунистической партии, ее ленинскому Центральному Комитету во главе с дорогим Никитой Сергеевичем Хрущёвым».

Вернувшись из своей первой зарубежной поездки, Юрий Гагарин сначала поучаствовал в первомайской манифестации на Красной площади, а затем 7 мая с семьей отправился в Сочи. Там на Явейной даче (на территории санатория «Сочи»; построена на месте дома, до национализации принадлежавшего землевладельцу Василию Юрьевичу Явейну) отдыхали члены отряда космонавтов; к ним захаживал главный конструктор Сергей Королёв (тогда и появилась знаменитая коллективная фотография, которую через много лет будут скрупулезно изучать западные эксперты). Пользуясь случаем, генерал-лейтенант Каманин и группа специалистов 19 мая прилетели туда, чтобы обсудить будущие пилотируемые миссии на орбиту. На импровизированном совещании Королёв пообещал, что в ближайшее время состоится не менее десяти запусков кораблей «Восток», после чего начнутся летно-конструкторские испытания маневрирующих трехместных кораблей «Север».