жрец и хранитель-чего-то-там, по сути являющийся начальником жандармерии. Человек с сухой кожей, тонкой складкой бледных до синевы губ и набрякшими веками беспробудного пьяницы был представлен куратору как Ге’Кинои. Все сидели, поглядывали на Питера и ждали шоу.

Потрясающая безынициативность! Как они в своей империи-то с делами справлялись? Значит, этих клиентов тоже придется дрессировать. В качестве мотивации куратор выбрал правду, какая она есть — лучший повод для паники.

Питер прищурился с тем выражением, которое подсмотрел у отрядного алхимика (после такого взгляда умолкали даже Румол с Шагратом).

— Господа, ситуация критическая! И дело не только в вашей неспособности использовать ценный ресурс, который к вам сам в руки приехал! Черные маги должны правильно питаться и иметь комфортные условия для жизни. В принципе, это нужно всем, но черные более настойчивы в получении потребного. Творящийся в городе бедлам означает, что стадию формулирования запросов они уже преодолели. У вас есть уникальный шанс повлиять на способы, которым ваши новые земляки удовлетворят свои желания. В противном случае, эвакуировать город все-таки придется, но уже не из-за нежитей!

Напугать не получилось: градоправитель к сказанному отнесся, как к трагической неизбежности, бывший чиновник критику не воспринимал, а жандарму было просто скучно. Может, его как раз все устраивает? Больше работы — больше влияния.

— Поскольку са-ориотское законодательство в основе своей дефективно, я предлагаю воспользоваться ингернийским опытом! Для того чтобы метод сработал, ничто из сказанного в этой комнате не должно выйти за ее пределы.

Это был принципиально важный для успеха момент, особенно трудновыполнимый из-за присутствующих белых. Потому что черные — не львы, попытку управления (сколь угодно разумную) они склонны воспринимать как вызов. Если ингернийские маги свои отношения с государством давно выяснили, то са-ориотские власти как раз совсем недавно потеряли авторитет. Для черных это очень вредно! Действовать следовало по крайнему сценарию (у Питера еще ни разу не было подопечных, которых пришлось бы обхаживать ТАК).

Белые солидно покивали, а Ге’Кинои чопорно поджал губы, словно его заподозрили в чем-то неприличном.

— Наша задача — создать правильный баланс спроса и предложения. Для начала, определимся с ресурсами. Сможет, скажем, Храм убедить горожан, чтобы они шли с проблемами к своим колдунам, а не заморским? Ну, там, на патриотизм надавить, скидки обещать, прощение грехов, освобождение от налогов?

Жрец неуверенно кивнул.

— Ладно, будем считать, что с людьми вы управитесь. Далее: можно ли найти в Кунг-Харне бригаду строителей, чтобы работали быстро, качественно и без глупых вопросов?

— Не больше трех десятков, — осторожно поднял руку градоправитель. — Помнится, мы уже поднимали перед вами вопрос о печатях…

— Есть среди них кто-нибудь говорливый, но без хамства?

Белый, с готовностью, кивнул.

— Теперь подумайте. Среди ваших черных должен быть кто-то, выглядящий следующим образом: пожилой, прилично одетый, держится уверенно, горожан задирать не пытается, ужинать ходит за пределы табора, заказывает плов.

Образ вожака был, конечно, немного собирательный, но провалами в памяти куратор не страдал и человека, решившегося говорить от имени всех приезжих, отлично запомнил. Вряд ли общественное положение старика сильно изменилось, а в статусном отличии плова от овсянки разобрался даже Рурк.

Естественно, нужный типаж нашелся.

— Сами думайте, как вы это организуете. Следующий раз, когда он появится в харчевне, должно произойти следующее…

Куратор делал ставку на то, что у ларешцев навыки гражданской жизни отсутствуют, но умение понимать свою выгоду не атрофировалось. Нужно просто показать (желательно, на паре сильных примеров), что для решения проклятых бытовых вопросов достаточно иметь немного денег, а в том, что проблем у вынужденных переселенцев накопилось до затылка, Питер не секунды не сомневался. По опыту куратора, колдуны очень любили комфорт, но тратить силы на его поддержание ненавидели, вследствие чего бытовые проклятья осваивали буквально с лету. А все то, для чего еще не придумали заклинания, перепоручалось людям. И никакой, упаси предки, благотворительности! Показать банан и — спрятать.

Са-ориотцы сосредоточенно переваривали услышанное. Да, глупо, да, тупо. Если изгоняющие узнают, что задумали власти, от возмущения мыться перестанут. В лохмотьях станут ходить — иглу в руки не возьмут, завшивеют, но не сдадутся.

Белые и чиновник не нашли слов для возражений, а вот жандарм молчать не стал:

— Ничего не получится! — надменно заявил Ге’Кинои. — Воровать все равно всегда проще и выгодней. Что удержит дикарей от нарушения закона?

— Насилие, естественно! Грубое и безжалостное.

— И кто же этим займется? Я понимаю, что вы не воспринимаете наших изгоняющих как угрозу, но простым людям для паники хватит и огонька на пальце, а мои печатные способны только пристрелить бунтовщиков на месте.

Издевается он, что ли?

— Уважаемый, с нежитями же вы сейчас справляетесь, хотя в них даже стрелять бесполезно. Вспомните, как?

— Ваши соотечественники согласятся исполнять полицейские функции? — поднял бровь Ге’Кинои.

— Морды бить они и бесплатно согласятся. Вам же не постовые требуются, а спецназ!

Не зря же в Ингернике черных магов стыдливо именуют «боевыми».

— Тут есть одна особенность, — мерзко улыбнулся главжандарм. — Для чужеземца не очевидная. Мои печатные не позволят вмешиваться в свою работу кому-то, не упомянутому в Уложении.

Са-ориотцы резко помрачнели.

— А как же пайса? — не утерпел жрец.

— Ее действие ограничено территориально, — рассеяно отозвался предыдущий хозяин города. — В Кунг-Харне она позволяет все, прииски — уже спорная территория.

— А ларешские беженцы, — сокрушенно вздохнул нынешний. — В данный момент живут за пределами городской черты. Можно, конечно, перенести границу, но…

Это был не вариант. Что мешает черным переехать на пару километров дальше? У Питера имелось несколько вариантов решения проблемы, но он промолчал (может, ему еще и пожевать за них?!!). К тому же, куратор подозревал, что Ге’Кинои есть, что предложить. И не ошибся.

Убедившись, что гражданские шатфирки не владеют способностью гибко толковать законодательство, страж порядка довольно улыбнулся:

— Единственным чиновником, чья воля без ограничений распространяется на все Ожерелье, является Главный смотритель Харанских гор.

— … место которого пустует уже полгода, — поморщился жрец.

— … что позволяет нам воспользоваться параграфом о небрежении.

Градоправители (нынешний и прежний) серьезно задумались, а жрец обиженно надулся. Надо изучать законы родной страны!

— Не получится, — констатировал бывший императорский чиновник. — Я тоже клятвы давал, а мы тут такого наворотили — только вешаться. Меня обетами на месте прибьет!

— А причем тут ты? — усмехнулся жандарм. — В отсутствии воли вышестоящих, нижестоящие вправе выдвинуть на должность только старшего по званию, а им на данный момент является другой человек.

Взгляды са-ориотцев скрестились на градоправителе. На лице белого отразился священный ужас:

— Нет, я не смогу…

— Мы поможем, господин! — немедленно сориентировался чиновник. — Назначите себе заместителей, я могу взять на себя город,