Но теперь, когда он, как ему казалось, наконец заметил кончик ниточки, ведущей к клубку, фото могло сыграть решающую роль.

Хорошо, что Гуга оказался беспечным и безобидным юродивым, а не прожженным ловкачом или специалистом по наружному наблюдению. Клевахину не пришлось прибегать ни к каким ухищрениям, чтобы проследить его связи. Так он достаточно быстро вышел на старика. А когда майор сличил фотографию следов колес с оригиналом, то сомнения мгновенно отпали – одна из шин "джипа" имела те же самые дефекты, что и на снимке…

Клевахин наблюдал за трогательным прощанием нищего и старика минуты две. Он уже знал, как ему нужно поступить, но проклятое тщеславие подталкивало его "козырнуть", чтобы доказать самому себе, и никому иному, что он настоящий профи, сыщик высокого класса. Что теперь ему было до причин, побудивших старика взяться за карабин? А они были, и наверное очень веские. И какое ему нынче дело до так называемого правосудия, безжалостно загоняющего в тюрьмы слабых и беззащитных, и бездеятельно созерцающего преступления богатых и власть имущих?

И все-таки майор не устоял перед искушением и заговорил со стариком. Да, это был он, тот самый снайпер.

Если до разговора еще были какие-то сомнения, то теперь, посмотрев ему в глаза, Клевахин убедился в своей правоте. Ругая себя последними словами за несдержанность, майор поторопился распрощаться – и наткнулся на Грея. И только когда "джип" старика исчез за поворотом, он понял, как близко прошла мимо него смерть. Клевахин даже вздрогнул, вспомнив растерзанные этим псом тела, которые майору пришлось увидеть в морге…

Все, точка! Прочь! Прочь из этого проклятого города с его интригами, убийствами, показухой и ложью.

Подальше от дыма и гари, богатых и нищих, воров, сатанистов и лжеправедников. Прочь!

Николай Иванович притормозил такси и попросил побыстрее доставить его к железнодорожному вокзалу.

Он боялся опоздать на поезд, который должен был увезти бывшего старшего опера туда, где майора ждала Лиза-Лизавета, последняя его любовь, опора и надежда в этой жизни.