Однако конфликт вокруг проекта союзного государства вышел на новый уровень. Теперь против проекта автономизации республик решительно выступили руководители компартии Грузии. Их возражения сводились к ущемлению грузинской автономии. По существующему плану, она входила в РСФСР автономией не первого уровня, а второй: в составе объединенной закавказской автономии ФСССРЗ, куда входили Грузия, Армения, Азербайджан. Тем самым Грузия, наиболее развитая из республик ФСССРЗ, была бы приравнена фактически к национальным округам РСФСР. Против этого резко выступили грузинские коммунистические лидеры К. Махарадзе, Б. Мдивани, Окуджава и другие. Они грозили отставкой всего руководства компартии Грузии, в том случае если их требование о непосредственном вхождении в союзное государство не будет услышано.

23 сентября 1922 г. представителей республик вызвали на заседание комиссии Оргбюро ЦК РКП (б) по вопросу «О взаимоотношениях РСФСР и независимых республик». За сталинский проект проголосовали представители всех республик, за исключением воздержавшегося представителя Грузии. Это было связано с рядом уступок со стороны Центра к республикам. Им теперь разрешили иметь своих представителей в Президиуме ВЦИК, согласовывать назначение уполномоченных общесоюзных наркоматов, назначать в заграничные представительства наркоматов иностранных дел и внешней торговли своих представителей. Наркомат финансов из общесоюзного был переведен в разряд союзно-республиканских. Комиссия приняла проект за основу и рекомендовала его пленуму ЦК.

Ленин заступился за грузинских коммунистов, предложив альтернативный проект союзного государства. Сталин 26 сентября принимает ряд поправок Ленина. На следующий день Ленин встретился с Мдивани и потребовал больших изменений в пользу республик. Сталин пишет известное предложение: ««Нужна, по-моему, твердость против Ильича. Если пара грузинских меньшевиков воздействует на грузинских коммунистов, а последние на Ильича, то спрашивается, при чем тут „независимость“?».

Грузинским коммунистам удалось вывести конфликт, вроде бы улаженный путем уступок центра, на новый уровень. Они вновь смогли получить поддержку Ленина. Важнее было то обстоятельство, что к этому периоду уже сколотился сильный антисталинский блок ряда лидеров руководства Союза. Безусловно, можно прямо указать на Л. Б. Каменева, через которого и связались грузинские коммунисты с Лениным, но имелся еще ряд политических фигур, которые резко меняли ситуацию с первым письмом Ленина. Вопрос был не в том, что Ленин возвращался в политику, но в том, что помимо Каменева против Сталина в той или иной степени выступили Зиновьев и Троцкий. На наш взгляд, споры о форме создания будущего Союзного государства были также началом и споров о возможности построения социализма в одной стране. Ленинский проект вполне сочетался с идей мировой революции. Будущие республики просто входили бы в союзное государство, вхождение же в РСФСР новых республик представляется менее вероятным, что приводило бы к более сложным структурам. Отметим, что Л. Д. Троцкий и Г. Е. Зиновьев были приверженцами идеи мировой революции. Восемнадцатого октября 1922 г. Ленин вышел на работу. Ситуация резко менялась, ленинский проект победил.

Амбиции грузинского руководства остались. Последних Сталин и его сторонники (Орджоникидзе) обвиняли в национал-уклонизме. В ход на местах шли различные оскорбления с обеих сторон. Более того, грузинские коммунисты написали «жалобу с площадной руганью на Орджоникидзе», обвинив его в склоке. Сталин вынужден был уточнять обстоятельства появления этой жалобы в телеграмме Орджоникидзе от 21 октября[1173]. На следующий день Сталин отправил новую телеграмму Орджоникидзе о необходимости решительной борьбы с проявлениями национализма и ликвидации склоки в ЦК КП Грузии. В ней он писал: «Мы намерены покончить со склокой в Грузии и основательно наказать Груз. Цека. Сообщи кого мы должны еще перебросить из Грузии, кроме отозванных четырех… По моему мнению надо взять решительную линию. Изгнать из Цека все всякие пережитки национализма»[1174].

Орджоникидзе называл руководителей Грузии седобородыми старцами, лоточниками, те тоже не оставались в долгу. Орджоникидзе обвинялся в предательстве грузинских интересов, в том, что он ишак Сталина и во многом другом. Вплоть до неведомых взяток. В конечном итоге Орджоникидзе отвесил пощечину Кабахидзе, который лично оскорбил его. Таким образом, в конечном итоге ситуация дошла до рукоприкладства.

24 октября было принято Постановление ЦК РКП (б) об удовлетворении ходатайства общегородского партсобрания собрания Тифлиса о смене состава ЦК компартии Грузии (принятие их отставки) и утверждении списка нового состава ЦК[1175]. Филипп Махарадзе 26 октября направил по прямому проводу материал Сталину о ситуации, а тот переправил его Троцкому[1176]. Махарадзе и другие бывшие руководители пытались апеллировать к партийным грузинским низам, «к районам», по выражению Сталина. В связи с этим 12 ноября Сталин послал новому секретарю компартии Грузии Ломинадзе и Орджоникидзе телеграмму по вопросу об отстранении старого состава ЦК КП Грузии и недопустимости их апелляции «к районам», рекомендовав отозвать Ф. Махарадзе, С. Кавтарадзе и Цинцадзе в Москву[1177].

Ленин был крайне недоволен ситуацией. Сталин в телеграмме Орджоникидзе даже писал, что Ленин взбешен[1178]. Он требовал его информировать обо всех фактах инцидента. Председателем специально созданной Политбюро по этому поводу комиссии был назначен находившийся на Северном Кавказе Дзержинский[1179]. Вопрос о создании и составе комиссии еще был решен 25 ноября, о чем тогда и сообщил Дзержинскому своей телеграммой Сталин. Дзержинский получил телеграмму на следующий день[1180]. Комиссия, рассмотрев инцидент, приняла сторону Орджоникидзе, считая, что у него было основание ответить на оскорбление. Ленин, усмотрев возможность сговора, потребовал предоставить ему все документы комиссии, включая заявление пострадавшего Кабахидзе. Обратился он в РКИ к Сольцу. В ответ Сольц сообщил Ленину о пропаже заявления Кобахидзе в ЦКК и наличии объективного мнения Рыкова об оскорблениях Орджоникидзе со стороны Кобахидзе[1181]. Тем самым Сольц подтверждал Ленину (через Фотиеву) выводы комиссии Дзержинского.