обухе, около 1 см. Клинок однолезвийный, с заметным скосом от острия к обуху (фальшлезвие). Рукоять может быть прямой или изогнутой, без гарды и не менее 10 см в длину.

В силу веса скрамасакса колющие удары им были страшны по силе. Он протыкал и кольчугу, и кожаный доспех.

3) Выя — шея;

4) Имеется в виду древнескандинавский (он же древнесеверный, т. н. Old Norse) язык, на котором говорили викинги. Красным обозначен западный диалект, оранжевым — восточный (обратите внимание на "пятна" торгово-военных центров на Руси, приуроченных к речным путям, верхние правые — Ладога и Новгород, самое крупное "пятно);

5) Кёнугард (сканд. Kænugarður) — название Киева у викингов;

6) Миклагард (сканд. Miklagarður) — название Константинополя у викингов;

7) Холугаланд (сканд. Hálogaland) — самая северная из норвежских земель, родина Кетиля Лосося — отца Вещего Олега и княгини Ефанды, деда князя Игоря. На карте ниже выделен пурпурным.

Золотисто-охровый — Ругаланн, земля регента Гуды из "Трофея для братьев"; цвет морской волны — Хордаланн, отчизна Свенельда.

8) Хольмганг (сканд. hólmganga — "прогулка по острову") — поединок двух викингов.

О правилах воины договаривались, как правило, непосредственно перед боем (например, о том, сколько раз допускается менять пробитый щит). Причинение смерти на хольмганге не считалось убийством. Хольмганг нередко служил способом разрешения споров.

Отказ от поединка навлекал на уклонившегося социальную стигму — объявление нидингом, что обычно было равнозначно статусу презираемого изгоя, который изгонялся из общины в безлюдные леса и был обречён на смерть.

Схожее явление, "поле", существовало и у славян, однако впервые задокументировано было лишь в источниках XI века;

9) Хельги — скандинавский вариант имени Олег;

10) Алфвинд ("ветер альвов") — Ефанда, мать Игоря и старшая сестра Вещего Олега.

Глава XXXVII: Так и откликнется

ГЛАВА XXXVII: ТАК И ОТКЛИКНЕТСЯ

Живой!

Из плоти и крови, не упырем или призраком, а живым человек предстал перед ней Ярослав.

Да только не было в нём ни следа от того юноши, которого она когда-то знала, словно стёрли с черт лица молодца лукавую улыбку, будто погасили озорной блеск в лазурных глазах, которые сейчас напоминали два бездонных тёмных омута…

И даже звонкий, соловьиной песней летящий над Лыбутой голос прошедшие недели, казалось, навсегда отобрали: на шее соседского паренька белел глубоким полумесяцем шрам от удавки, а из уст его вырвался низкий пугающий хрип.

— Покончено с Рейнеке, нет его больше, — сипит купеческий сын и, не смея глядеть на ошеломлённую Ольгу, тотчас же отводит взгляд в сторону.

Забывшая о том, что сидит в одной только нижней рубахе да с распущенными волосами, девушка и сама не сразу понимает, в чём было дело, но только пусто это всё. Когда открыта и ранена душа твоя, когда сердце терзают тысячами острых иголок сомнения и тяжёлые мысли, разве будешь думать о наготе своей?

— Князь ждёт Вас, — преклоняет перед Ланой голову Славко, и вдова, кивнув ему, прямо обнажённой, в одном лишь прижатом к груди и животу стане, выходит из бани. — Сына Гостомыслова я передал ему лично в руки.

— Лана… — пытается окликнуть её Ольга, но вместо уверенного голоса с уст срывается лишь сдавленный шёпот. — Подумай о том, что я сказала…

— И ты подумай, маленькая княгиня, — смеётся, на мгновение остановившись на пороге, купчиха. — И о суровости закона, и о велении сердца поразмышляй, пока есть у тебя годы, есть у тебя время — моё-то давно утекло.

С жалобным, протяжным скрипом тяжёлая дверь закрывается, и в сонме похожих на цветы седмичника белоснежных свечей остаются только двое.

* * * * *

Странно… В первый день новой жизни, в первый день, когда можно наконец-то сбросить с плеч своих тяжёлый груз прошлого и оставить за спиной этот прогнивший от пороков город, она надела не праздничные одежды, а длинный, без единого узора, белый сарафан.

Белый — цвет траура.

Лютой позёмкой, бледным туманом, бесплотным духом плывёт она по тёмным коридорам постоялого двора, поднимается по закрученной спиралью лестнице, ступает по скрипучим половицам, шагает в светлицу, где её уже ждёт он.

Всеволод, князь ростовский (1), хозяин земли мерянской (2) сидел за длинным столом и задумчиво глядел на янтарные бусы в своих руках. Повернёшь направо — отразят камушки огонь от очага и разольют внутри себя и языки пожара, и робкие весенние солнечные лучики, и тепло объятий дорогого человека. Налево — и вмиг погаснут самоцветы, застынут тёмной смолой, безжизненной и гладкой.

Камни — они как люди, лишь от того, чем наполнишь ты свою душу, какие помыслы прорастут в голове твоей, и будет зависеть, свет понесёшь или провалишься в непроглядную ночь.

Во мраке и холоде сам Всеволод пребывал уже как десятки лет. Единственного его наследника, совсем ещё подростка, в воспитанники (а вернее, в тали (3) как символ повиновения Ростова) взял Рюрик — дабы обучить его воинскому искусству и варяжскому языку, да только погиб вскоре его сын, оставшись на поле брани во время сечи с силами Вадима Храброго. А вместе с ним сгинула и надежда.

Иных детей у него больше не было, кроме одного — родного не по крови, но по духу мальчишки, которого он вырастил как собственного после смерти его родителей. Мальчишки с такой же, как и у него, искалеченной родом Рюрика судьбой.

Мальчишки, ради которого он всё это затеял в первую очередь, и уже только во вторую — для отмщения.

Лана села напротив, и наступило неловкое молчание. Мужчина с припорошенными сединой висками и бородой поднял на неё взгляд усталых глаз и вздохнул, словно каждое слово давалось ему с трудом.

Поэтому первой начала беседу сама вдова Козводца.

— Детинец взят твоими людьми, а Игоря если не восставшие горожане лишат жизни, то орда норвежских разбойников. Свою часть уговора я выполнила.

— Не передумала ты? Всю торговлю готовы тебе отдать, все дела купеческие за оказанные услуги.

— С Новгородом у меня связаны лишь горькие воспоминания, и чем раньше он останется у меня за спиной, тем лучше.

— Что ж… Если нет больше у тебя в городе дел, то можешь отправиться в путь вместе с положенной добычей. Мои люди сопроводят тебя до самого Торга и далее обеспечат надёжную охрану до прибытия в твой новый дом. Не желаешь задержаться до того, как новый князь Гостомысл взойдёт на престол?

— Ни малейшего желания смотреть на испуганного мальчишку у меня нет. Уж не знаю, зачем Вы затеяли всё это, к чему решили превознести сына градоначальника, а не присоединить новгородские просторы к своим владениям, но то, что станется с этой прогнившей землёй, мне