— Господа, нам всем надо выспаться.

Согласие остальных было молчаливым, но очень горячим.

— Мы отстроили лечебное крыло, кроватей хватит, — с достоинством поклонился управляющий.

— Ваша комната тоже готова, — хором пропели Ады.

— Благодарю вас. Лео?

Он посмотрел на нее долгим искрящимся взглядом, и Жозефина, несмотря на усталость, зарделась — именно так он смотрел там, у ворот.

— Если вы найдете мне место, я тоже прилягу.

— Разумеется, найду. — Она отвернулась, пряча улыбку и пытаясь погасить пылающие щеки. — Мастер Феликсефонтий?

Он неторопливо и с явным сожалением отвернулся от окна. Звери понимающе убрали морды, зная, что с ним они еще обязательно встретятся.

— Я, с вашего позволения, заберу своего племянника.

— Ему тоже требуется отдохнуть, — чуть свела брови Жозефина.

— О, не беспокойтесь, он отдохнет. Отсюда мне до дому ближе, чем до лечебного крыла.

— Если так вам удобнее, то не смею возражать. И, если вас не затруднит, можете дать свой связной талисман?

— А тот где? — Маленькие темные глаза сверкнули.

— Распылился в битве при Кор Фъере.

— Память стариковская, простите… — Он безошибочно выудил из складок одежды свою традиционную литую черепашку и протянул девушке.

— И надо бы добраться до Академии… — произнесла вслух Жозефина, чтобы крепче запомнить.

— Зачем, не подскажете? — живо заинтересовался Феликсефонтий.

— Там есть одна прелюбопытнейшая книга о входе в Лабиринт Времени.

— Академия все-таки неблизко. У меня, сколько я помню, есть экземпляр, я могу прислать его завтра с гонцом.

— Это было бы прекрасно, — склонила она голову. — Благодарю.

Тепло попрощавшись, Феликсефонтий поднял с места Фердинанда, и оба ушана исчезли во Вратах. Бойцы вместе с дядей побрели в лечебное крыло, а Жозефина отправилась к себе в сопровождении Меченого. Она искренне думала, что тот, проводив ее, последует за остальными, но, закрыв дверь, услышала, как маг устраивается у порога.

— Заходи, — позвала она через приоткрытую дверь, и маг зашел в комнату. Смущаться, как в прошлый, незапамятно давний раз, сил у него уже не было.

Жозефина вручила ему теплое валяное покрывало и лишнюю подушку, потому как Меченый отчего-то хотел спать именно на полу и именно у порога, изображая сторожевого пса. Что ж, у людей бывали еще и не такие причуды, переубеждать не было ни сил, ни смысла, и Жозефина, едва стащив с себя теплые штаны и дублет, уснула прежде, чем успела лечь на кровать.

…Под окном гомонила толпа, раздавались детские голоса и по-прежнему светило солнце. Переодевшись в домашнее и прихватив теплую шаль, девушка быстро натянула сапоги, осторожно переступила через еще спящего мага и, бесшумно закрыв дверь, вышла к воротам.

Там собралось множество взрослых и детей, разглядывающих Небесных Зверей и Малыша. Те блюли достоинство охранников, никуда не двигаясь со своих мест, и при том красовались перед зрителями, выгибая мощные шеи, поводя крыльями и иногда переступая тяжелыми лапами и копытами. При виде Жозефины народ так и замер, боясь, что сейчас хозяйка поместья прогонит их от чудесного зрелища.

Она только улыбнулась, отпирая ворота, и Звери, ощущая через Виктора ее намерение и не имея ничего против, подошли к людям, позволяя гладить и рассматривать себя. Дети немедленно вскарабкались по вежливо подставленным крыльям на серебрящиеся спины, взрослые, стараясь быть степенными, гладили упругие шелковистые перья, мохнатые морды, большие тяжелые клювы.

«Они скоро будут», — сказал Виктор, не шевелясь, чтобы не стряхнуть десяток лазающих по нему детишек. Он чувствовал двух собратьев, несших сюда своих Всадников, оставшихся на зачистку в Кор Фъере.

Вернувшийся Чирик привычно уселся на плече Жозефины, и та зримо увидела, как жители Кор Фъера высыпают на улицы и поздравляют друг друга с возвращением истинного короля.

Оказывается, Жозефина поднялась раньше других — проспав после всех подвигов целые сутки, люди собрались в общей зале только к обеду. Меченый появился чуть ли не последним, с ужасно смущенным — не очень понятно, чем именно из того, что он успел сотворить, — видом.

— Я чувствовал, что с тобой все хорошо, и не стал прерывать медитацию, — оправдывался он то ли перед Жозефиной, то ли перед собой. Она только улыбалась: боевые маги, как и любые справные воины, действительно умели чутко дремать, готовые в любой момент атаковать или защищаться, но после этой очень длинной седмицы всем необходимо было хорошенько выспаться. Вот они и спали, притом не середь леса или гор, а в безопасности защищенного дома, в кольце стен праздничного города, да еще и под охраной Небесных Зверей. Даже Каталин ни слова не сказала о дозорах, а это многого стоило.

Сразу после обеда вернулись двое Всадников, привезя с собой Солдата. Добрый пес вначале ткнулся лбом в руки Жозефины, а потом со всех лап бросился к истосковавшемуся по любимцу и собеседнику Капралу.

— Серж не поехал, госпожа, — виновато доложили парни. — Сказал, что ему лучше при вас.

…и что здесь, с выкормышами Штерна, которых он к тому же успел мысленно похоронить той страшной ночью, ему делать нечего. Она не удивилась такому решению и, честно сказать, была рада, что старый конюх останется с ней — она любила его, как только можно любить того, кто верно служил ее семье и баюкал ее саму, маленькую, на коленях.

Дождавшись, когда парни тоже поели с дороги, Жозефина решительно встала.

— Я собираюсь во дворец, засвидетельствовать свое почтение Золотым Пикам, и отправиться на рыбалку за Щукой. Кто идет со мной?

— Все! — был уверенный ответ.

В собравшемся отряде не хватало только Фердинанда: Малыш, успевший слетать к обожаемому хозяину, передал Жозефине письмо, вернее, короткую записку: «Дядюшка непременно хочет услышать от меня историю нашего похода, я задержусь. Если понадоблюсь, возьмите талисман». Девушка извлекла из конверта округлый камешек и немедленно позвала ушана.

— Если понадобится моя помощь — зовите, а пока у меня еще триста сорок шесть вопросов! — пожаловался Фердинанд.

— Как закончишь — ищи нас в королевском дворце.

— Обязательно, — горячо пообещал тот и отключился.

Отряд выступал по солнечным улицам в блеске серебра и лазури на табардах. Над головами вились знамена — одно гербовое, с крылатым копьем и единорогом, на втором же реяла багровая птица на фоне синих башен. Сверкала сталь начищенных броней и наконечников копий, живым серебром сияли Небесные Звери, благосклонно позволяющие глазевшему люду прикасаться к себе — и те, кому удавалось дотянуться до шелковистых крыльев и выглаженных шкур, считали себя благословленными.

На удивление, город почти не был разрушен: кое-где виднелись пятна пожарищ, но там уже суетились люди, растаскивая безнадежно обгоревшее и заново отстраивая то, что выстояло в огне. Собравшаяся у ворот королевского дворца толпа раздалась, пропуская кавалькаду во главе с Жозефиной и Гарриком. Стоило им войти в кольцо стен, как откуда-то сбоку появился некто изрядно потрепанный, в длинном прокопченном одеянии.