– Обед! Все в лагерь! – прокричала Розарн.

Мы пробрались через вырубленный тут и там подлесок и, войдя в стены усадьбы Ден Ренниона, увидели хорошо организованный лагерь.

– Ну, у кого есть что рассказать? Кто что нашел? – полюбопытствовала Хэлис, начиная делить своим ножом ряд насаженных на вертел маленьких зверьков, аппетитно подрумяненных над славным костром. Мы с Ливак встали в очередь за своей долей.

– Уйма всего – и ничего особенного, – заворчал кто-то из старых наемников, сдирая кусок мяса с ножки. – Все пусто.

– Это немного странно, если вы спросите меня. – Мужчина с худым лицом, который излечился от наступающей лысины, наголо обрив голову, доставал грубые лепешки из полотняного мешка. – Здесь было настоящее побоище, верно? Нападение на рассвете, масса народа, застигнутого прямо в ночных рубахах, да?

Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, но говорить боялся, только держал двери к воспоминаниям Темара накрепко закрытыми.

– Но где же тогда кости? – Бритоголовый обвел взглядом круг наемников. – Ладно, здесь есть падальники, и случилось это, я знаю, много-много лет назад. Но, Сэдриновы потроха, внутри-то зданий мы должны были найти какие-то кости, особенно тех, что были сожжены.

– Падальники разбросали бы кости, они так и валялись бы вокруг. Падальники едят там, где находят добычу, – согласилась более зрелая женщина, равнодушно обгладывая мясо.

– Жаль, – мрачно сказал средних лет мужчина в мантии ученого. – Если б вы нашли нам череп, то мы могли бы опробовать некоторые некромантические ритуалы. Хотелось бы мне посмотреть, что они воскресят.

Какую-то минуту все ошеломленно молчали.

– Ну ладно, кости, а как насчет другого? – оглянулся через плечо рослый наемник, сидевший спиной к кругу, а лицом ко входу на случай неожиданной угрозы. – Я был в Терскейте, когда Драксимал отбил его четыре года назад. Тот город пал за поколение до этого и с тех пор его не трогали, там повсюду валялся всевозможный хлам. Уйма вещей сгниет, допустим, но не горшки, монеты и прочее. Думаю, это место было разграблено, а не просто брошено.

– Кто бы мог это сделать?

Мне было любопытно узнать, что обо всем этом думают воины. В нынешнем плавании через океан они явно держали ухо востро.

Розарн передала мне бедрышко прямо от костра, и я поделился им с Ливак.

– Мы с Лессаем недавно говорили о том, что могло случиться с эльетиммами, которые были здесь, когда старая магия потеряла силу, – сообщила наемница. – Без магии они не могли вернуться домой, и не похоже, чтобы они обосновались здесь, так куда же они делись?

– Да какая разница? – прошамкала Ливак, слизывая с пальцев горячий жир. – Там были одни мужики, так? Вероятно, через пару поколений все они уже были мертвы, сколько бы их там ни согласилось танцевать на другой стороне зала.

Ее слова вызвали у всех улыбку, и разговор повернулся к более общим вопросам, когда другие группы наемников сбежались на соблазнительный запах жаркого. Ливак задумчиво уставилась в непроходимый лес, и я похлопал ее по плечу, предложил пресную лепешку.

– А, спасибо. – Она оторвала кусок и жевала все с тем же задумчивым видом.

– Мизаен заимствует твои мозги? – пошутил я.

– Что? О, я просто подумала: как далеко простирается эта земля? Ты не знаешь?

– Нет, ни у кого не было времени это выяснить до гибели колонии.

– Хоть я и горожанка, но люблю бывать в сельской местности, пока это фермы или лес. Но я никогда не была в таких местах, где нет никаких дорог, как бы далеко ты ни заехал, где нет ни деревень, ни городов, чтобы найти постель или ванну, когда они тебе действительно нужны, нет ничего, кроме диких дебрей со всех сторон. Это хуже, чем Далазор.

Ливак говорила так интригующе, что я проследил ее взгляд, устремленный в таинственный лес. Далекие вершины вставали за ним, ведя Мизаен знает куда. Где кузнечный бог и владыка моря поделили эту землю? Как далеко она простирается? Где царство Дастеннина снова вступает в свои права и некий пока невидимый океан плещет о нехоженый берег?

– Поэтому они и приехали сюда, колонисты, чтобы найти пустую землю, которой хватило бы для всех, кто лишился дома после сокращения Империи. – Я устроился возле поваленного дерева и глотнул сильно разбавленного вина из своей фляжки. – Думаю, потому и эльетиммы так ее хотели. Вспомни, как бедны и тесны их острова.

Я предложил Ливак фляжку. Казалось, она хочет что-то сказать, но резкий голос Эйреста помешал ей.

– Так, народ, пора за работу! Слушайте мой рог на закате!

Все встали, однако тут и там слышалось недовольное ворчание, которое любой офицер усмирил бы взглядом или – в милиции мессира – дубинкой. Присягнувшим и в голову бы не пришло порочить свою клятву выражением несогласия. Я вздохнул. Все это начинало казаться неуместным рядом с моими собственными проблемами. Эйрест просто игнорировал ворчание, и никакого открытого протеста не возникло, все вернулись к утомительной и в конечном счете бесплодной работе. День тянулся медленно, и мне все труднее было сохранять и концентрацию, и терпение. Я изливал свою досаду в длинных и сложных ругательствах в адрес Темара, Планира и даже мессира, за то что затянули меня в эту трясину. Несмотря на все мои усилия, я, казалось, увязал все глубже и глубже. Конечно, первое, что вам предложат, если угодите в болото, это не барахтаться, а ждать помощи. Но как быть мне? Кто вытащит меня из этой трясины, кроме меня самого? Планир скорее использует мою погруженную голову как опору для мостков, если это отвечает его целям, а мессир полностью передал меня в распоряжение Верховного мага, не так ли? Какова теперь цена наших клятв?

– Хорош!

Звучный рог Эйреста и рев, последовавший за ним, были самыми желанными звуками за этот долгий сезон. Отбросив тяжелую ветку, которой я выбивал еще одну засыпанную и гниющую дверь, чтобы обнаружить все тот же гниющий мусор, я быстро спустился к береговой полосе ниже усадьбы, где наемники открыли бочонок слабого пива. Они жадно пили, доедали остатки мяса и хлеба, досадуя, что день прошел впустую. Многие раздевались, смывали дневной пот и грязь в извивающихся водах устья. Мне это показалось отличной идеей, и я аккуратно свернул одежду, затянув сверток поясом для меча.

– Отнесешь его, ладно? – крикнул я Ливак, и она махнула в знак согласия.

Я бросился в темную воду и быстро поплыл саженками. Это было совсем не похоже на плавание в чистом, прозрачном море там, дома, но в этой воде было достаточно соли, чтобы мои губы могли ощутить желанный привкус. Мечтая освободиться от всех ограничений, я сделал рывок, сосредоточился только на скорости и дыхании; в чистых, несложных требованиях к своему телу я находил избавление от длительной умственной борьбы. Когда я повернул голову, чтобы вдохнуть, мне показалось, будто кто-то пытается обогнать меня – я заметил краем глаза чьи-то гладкие темные волосы. Я удвоил усилия, но вскоре вынужден был отдохнуть, чтобы не изнурить себя, и оказался один в воде. Я вступил в поединок с какой-то тенью из множества тайн, запертых в моем разуме. Свежие воспоминания закружились в моей голове. Я сжал кулаки от бессильной злости и медленно поплыл назад. Когда я нехотя вошел в объятие стен, мои усталые конечности слегка дрожали.