litbaza книги онлайнИсторическая прозаХрущевская "оттепель" и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. - Юрий Аксютин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ... 168
Перейти на страницу:

25 октября собрали партийную группу руководства Союза писателей. Присутствовало 45 человек, 30 из них выступили. И все они «с чувством гнева и негодования осудили предательское поведение Пастернака». Их единодушное мнение сводилось к тому, что «Пастернаку не может быть места в рядах советских писателей». Правда, кое-кто высказал мнение, что исключать его немедленно из Союза писателей не следует, так как «это будет использовано международной реакцией в ее враждебной работе против нас»! Эту точку зрения особенно отстаивал главный редактор журнала «Советский Союз» Н.М. Грибачев.

26 октября «Правда» опубликовала статью Д. Заславского «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка». Роман Пастернака в ней характеризовался как «злобный пасквиль на социалистическую революцию, на советский народ, на советскую интеллигенцию», автор которого дарит свои симпатии «отродью контрреволюционной буржуазии». В статье довольно прозрачно намекалось на то, чего ждут от прогневавшего власть писателя и чего следует ожидать, если он не смирится перед ней. «Если бы в Пастернаке сохранилась хоть искра советского достоинства, если бы жили в нем совесть советского писателя и чувство долга перед народом, то и он бы отверг унизительную для него как писателя “награду”. Но раздутое самомнение обиженного и обозленного обывателя не оставило в душе Пастернака никаких следов советского достоинства и патриотизма. Всей своей деятельностью Пастернак подтверждает, что в нашей социалистической стране, охваченной пафосом строительства светлого коммунистического общества, он — сорняк».

27 октября, получив приглашение явиться на расширенное заседание правления Союза писателей, Пастернак отвечал в письменном виде: «Я еще и сейчас, после всего поднятого шума и статей, продолжаю думать, что можно быть советским человеком и писать книги, подобные “Доктору Живаго”. Я только шире понимаю права и возможности советского писателя и этим представлением не унижаю его звания… Я думал, что радость моя по поводу присуждения мне Нобелевской премии не останется одинокой, что она коснется общества, часть которого я составляю. В моих глазах честь, оказанная мне, современному писателю, живущему в России, и, следовательно, советскому, оказана вместе с тем и всей советской литературе. Я огорчен, что был так слеп и заблуждался». По его мнению, вопрос можно было бы решить следующим образом: можно в Стокгольм за получением премии не ездить, попросив внести деньги в фонд Совета мира или оставить их в распоряжении шведских властей, но заставить его «признать эту почесть позором» и отблагодарить за оказанную ему честь «ответной грубостью» он категорически отказывался. Но прекрасно понимая, что от него ждут совсем другого, продолжал: «Я жду для себя всего, товарищи. И вас не обвиняю.

Обстоятельства могут заставить вас в расправе со мной зайти очень далеко, чтобы вновь под давлением таких же обстоятельств меня реабилитировать, когда будет уже поздно. Но этого в прошлом было уже так много! Не торопитесь. Прошу вас. Славы и счастья вам это не принесет».

На само это заседание явились 42 человека — члены общесоюзного правления, оргбюро РСФСР, президиума Московского отделения. Не явились 26 человек, и Поликарпов отчитывается перед своим начальством о причинах отсутствия каждого из них: Твардовский, Шолохов, Лавренев, Гладков, Маршак больны; Эренбург в загранкомандировке, Сурков и Исаковский на лечении в санатории, без причин Леонов и Погодин, больным сказался Вс. Иванов. О сути дела сообщил Г.М. Марков. Выступило 29 человек, в том числе беспартийные Н.С. Тихонов, Н.К. Чуковский, Г.Е. Николаева. Последняя назвала Пастернака «власовцем» и заявила:

— Для меня мало исключить его из союза, этот человек не должен жить на советской земле.

Только вот поэт С.М. Кирсанов, «в свое время превозносивший Пастернака, не высказал своего отношения к обсуждавшемуся вопросу». Однако решение об исключении Пастернака из членов союза писателей было принято «единодушно».

А Федин в тот же день писал Поликарпову, что в 4 часа дня к нему пришла О.В. Ивинская, подруга Пастернака, и в слезах передала ему, что сегодня утром Борис Леонидович заявил ей, что у него с ней «остается только выход Ланна» — писателя и переводчика, вместе с женой недавно покончившего с собой. «По словам ее, Пастернак будто бы спросил ее, согласна ли она “уйти вместе”, и она будто бы согласилась».

Сообщение о лишении Пастернака писательского звания было опубликовано во всех газетах 29 октября. И в этот день Пастернак сдался, отправив в Стокгольм телеграмму: «Ввиду того значения, которое приобрела присужденная мне награда в обществе, я вынужден от нее отказаться. Не примите в обиду мой добровольный отказ».

Выступая в тот же день на торжественном пленуме ЦК ВЛКСМ, посвященном 40-летию комсомола, руководитель этой организации В.Е. Семичастный заявил:

— Пастернак настолько обрадовал наших врагов, что они пожаловали ему Нобелевскую премию, не считаясь с художественными достоинствами его книжонки. Этот человек жил в нашей среде, а теперь взял и плюнул в лицо народу. Пастернак — это внутренний эмигрант, и пусть бы он действительно стал эмигрантом, отправился бы в свой капиталистический рай. Я уверен, что и общественность, и правительство никаких препятствий ему бы не чинили, а, наоборот, посчитали бы, что этот его уход из нашей среды освежил бы воздух.

31 октября устроили собрание московских писателей. На него настойчиво приглашали всех и намекали на необходимость высказать свою точку зрения. Почти все так и поступали. И нет таких позорных слов, которые не были бы произнесены в адрес Нобелевского лауреата. Докладчик С.С. Смирнов напомнил, что Нобелевская премия по литературе присуждалась эмигранту Бунину, врагу советского народа Черчиллю, фашиствующему писателю Камю, «рядом с которым не сядет ни один порядочный писатель», но который прислал дружескую телеграмму Пастернаку. Призвав поддержать единодушное мнение руководства Союза о лишении Пастернака звания советский писатель, он сказал:

— Зная мнение своих товарищей по Московскому отделению, слыша многие возмущенные разговоры людей, которых до глубины души возмутил этот поступок Пастернака, я не сомневаюсь, что и сегодня наше мнение о его поведении будет единодушным.

Так оно и было. «Ярчайшим примером космополита в нашей среде» назвал Пастернака поэт Л. Ошанин.

— Лауреат Нобелевской премии этого года почти официально именуется лауреатом Нобелевской премии против коммунизма, — сказал поэт Б. Слуцкий. — Стыдно носить такое звание человеку, выросшему на нашей земле!,[9]

— Собачьего нрава не изменишь, — сослался на русскую поговорку С. Баруздин.

«Литературным Власовым» назвал его Б. Полевой:

— Это человек, который живя с нами, питаясь нашим советским хлебом, получая на жизнь в наших советских издательствах, пользуясь всеми благами советского гражданина, изменил нам, перешел в тот лагерь и воюет в том лагере. Мы должны от имени советской общественности сказать ему: «Вон из нашей страны! Мы не хотим дышать с вами одним воздухом».

1 ... 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ... 168
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?