Конройд схватил Гара за руку, выдернул из кресла и потащил за собой с помоста для гостей туда, на площадь, к мешанине обгоревшей соломы, среди которой валялись обуглившиеся окровавленные человеческие останки. Оказавшись на эшафоте, принц не выдержал. Его вырвало прямо под ноги Конройду. Тот швырнул Гара на колени, прямо в кровь и грязь и приказал:

— Смотри! Ты знал его лучше всех! Это он? Говори, это он? Если ты солжешь, я узнаю об этом, и тогда тебя ничто не спасет. Пощады не будет!

Обезглавленное тело и голова сильно обгорели, когда на них пролился огонь магических светильников. Мертвое лицо, с запекшейся кровавой коркой узнать было трудно, но это было лицо Эшера. Туловище и конечности казненного пострадали от огня еще сильнее, одежда сгорела практически полностью. Гар обнаружил только маленький кусочек кожи, относительно мало поврежденной пламенем. Небольшой участок на правой руке от локтя до кисти. Видимо, при падении эта рука оказалась под туловищем, и оно прикрыло ее от огня.

Гар изумленно уставился на эту мертвую конечность. Потом посмотрел на обгоревшее ужасное лицо трупа, все еще узнаваемое, и вновь перевел взгляд на руку. На ней не было шрама!

Но это невозможно… как и бессмертие…

— Это Эшер? — раздался голос Конройда.

Охваченный смятением, чувствуя, как его охватывает надежда, Гар закрыл лицо руками и позволил вырваться из горла рыданиям, которые сдерживал так долго.

— Будь ты проклят, Конройд! Конечно, это он. И он мертв. Ты убил его!

Грубые пальцы правителя впились в волосы и потянули голову назад с такой силой, словно собирались оторвать. Он уставился горящим взором в глаза Гара.

— Это он? Ты клянешься? Поклянись, иначе тебя ждет самая страшная кара, которую я только смогу выдумать.

Щека, поцарапанная кольцом Конройда, болела и горела, но Гар не замечал этого.

— Да, да! Клянусь! Взгляни в его лицо! Посмотри сам! Это Эшер…

Конройд посмотрел на отрубленную голову.

— Да, — произнес он. — Это Эшер. Я победил. Мое изгнание наконец завершилось.

Его пальцы разжались, он отшатнулся.

Гар медленно, с трудом поднялся с колен, будучи уверен только в одном: все это не имеет никакого смысла и объяснения. Он посмотрел на Конройда, и тот, несмотря на всю свою жестокость, показался ему в эту минуту непривычно утонченным и смягчившимся. На одно неуловимо короткое мгновение, в ненавистном лице правителя промелькнуло нечто такое, что заставило Гара подумать, будто он видит перед собой двух совершенно разных людей.

Гар даже едва не вскрикнул, но тут к ним подбежал Пеллен Оррик в разорванном и грязном мундире.

— Ваше величество! Ваше величество, простите, что помешал. Друг Эшера, конюший Мэтт, его схватили!

Потрясение переросло в мучительную боль, и Гар закричал:

— Отпусти его, Конройд! Эшер мертв, все кончено теперь. Позволь ему уйти.

Конройд повернулся к нему, вновь превратившись в себя прежнего. От промелькнувшей на мгновение слабости и мягкости не осталось и следа.

— Возвращайся в свой замок и сиди там тихо, карлик! И если я узнаю, что ты ослушался, мой гнев будет страшен!

Мэтт. Мэтт… Страдающий, отчаявшийся, Гар повернулся и пошел прочь, не взглянув больше на обгоревшее тело, лежавшее у его ног. Площадь к этой минуте практически опустела, на помосте для почетных гостей тоже почти никого не осталось. Неподалеку дожидалась карета, в которой его доставили к месту казни. Золотая корона на голове сокола мрачно сверкала в угасавшем пламени магических светильников. Он забрался внутрь, откинулся на подушки, и карета повезла его домой по шумным, переполошенным улицам. Ушибленную щеку охватила пульсирующая безжалостная боль.

* * *

Дарран, как и обещал, конечно, ожидал Гара. Едва увидев расцарапанное окровавленное лицо хозяина, он встревоженно вскричал:

— О, ваше высочество! Что случилось? Вы же ранены!

Чувствуя, что если он сейчас же не напьется, то больше не прикоснется к вину никогда, Гар оттолкнул руку слуги, отмахнулся от его взволнованных сбивчивых вопросов и направился прямо в вестибюль Башни. Не замечая ничего вокруг, он пытался понять смысл событий, определенно лишенных всякого смысла. Случившееся было совершенно невозможно. Из раздумий его довольно бесцеремонно вывел Дарран, возможно, впервые в жизни нарушивший устоявшиеся веками правила этикета. Он схватил хозяина за руку и остановил.

— Ваше высочество! Ваше высочество, вы меня пугаете!

Гар потрясенно посмотрел на старика и наконец заметил, что его секретарь и друг действительно напуган.

— О, прости, пожалуйста, — пробормотал он, — я не хотел.

Ругая себя за допущенную вольность, Дарран отпустил руку хозяина и отступил на шаг.

— Прошу простить меня, господин. Я понимаю, что вы испытываете. То, что случилось, — настоящая трагедия. Но в этом нет вашей вины, и вам незачем винить себя в происшедшем. Смерть Эшера…

Гар поднял палец, предостерегая слугу от дальнейших разговоров, поманил к себе и прошептал:

— Эшер не умер.

Судя по взгляду, которым Дарран посмотрел на него, Гар понял, что тот решил, будто он сошел с ума.

— О, ваше высочество, — произнес слуга с жалостью. — Позвольте мне проводить вас наверх. Я помогу вам лечь и попытаюсь обработать вашу рану. У нас есть хорошее лекарство, а вы испытали такое потрясение и вам нужно…

Гар взял Даррана за плечи и легонько встряхнул.

— Послушай меня! Эшер не умер. Умер кто-то другой. Сегодня казнили кого-то другого. Страшно, жестоко и кроваво. Но это был не Эшер…

Дарран уставился на него, ничего не понимая.

— Не Эшер? — наконец произнес он. — Но как вы смогли…

Гар вздрогнул, вновь представив обгоревшее, черное тело, почувствовал удушливый смрад горелого мяса.

— Шрам, — пояснил он. — У него на правой руке был шрам, который остался от раны, полученной в детстве. Ты его, конечно, видел. Так вот, у человека, которого сегодня казнили, не было шрама. Это был не Эшер.

— Но кто же…

— Не представляю. — Гар отпустил слугу и вновь взволнованно заходил по комнате. Голова у него распухла от мыслей и догадок и к тому же начала нестерпимо болеть.

— Неужели его спасли? — пробормотал взволнованно Дарран. — Ваше высочество, не хочу выглядеть непочтительным, но…

Гар резко повернулся к нему.

— Мэтта схватили. Он был там, Дарран. И каким-то образом был во всем этом замешан. Я знаю это наверняка.

Со смущенным видом Дарран откашлялся и возразил:

— Но разве вы не знаете, господин? Эшер и Мэтт расстались довольно враждебно. Как это ни омерзительно звучит, но не могло ли случиться так, что Мэтт возвратился только для того, чтобы увидеть, как…