– Я бы хотел поехать с вами, – признался он Фоксу. – Это должно быть интересно.

Услышав его, Аллейн спросил:

– А вы можете найти кого-нибудь, кто подменит вас на часок? Нам третий человек не помешает.

Сержант Макгинесс просиял.

– Наш констебль Дэнс участвовал сегодня вечером в полуфинале местных соревнований по метанию дротиков. Он уже возвращается домой и, если выиграл, заедет ко мне похвастаться. Если вы позволите, сэр…

– Я закрою на это глаза, – сказал Аллейн.

Трескучий шум и подпрыгивающий луч света за окном, закрытым жалюзи, оповестили о прибытии мотоцикла. Сержант извинился и поспешил на выход. Снаружи послышался победный крик:

– Наша взяла, сержант!

– Не может быть!

– Два Больших раунда и Тысяча[120].

– Вот это да!

– Хотя мы были на волосок… Вот я тебе сейчас расскажу.

– Подожди. – Сержант понизил голос почти до шепота. Последовал быстрый неразборчивый обмен репликами, и сержант вернулся в сопровождении рыжеволосого гиганта-простака.

– Констебль Дэнс, сэр, – представил его сержант Макгинесс.

Аллейн поздравил констебля Дэнса с его спортивными достижениями и сказал, что они будут чрезвычайно признательны, если он позволит им «задержать» его ненадолго. Слово «задержать» как полицейский синоним понятия «арестовать» возымело неожиданный успех в качестве сомнительного каламбура – если это было каламбуром. Они оставили констебля докладывать жене о своей победе по телефону.

Пока ехали в деревню, Аллейн в общих чертах описал осчастливленному Макгинессу цель их операции:

– Мы пытаемся найти смысл в кажущейся бессмысленной ситуации. Вопрос: мог ли человек, идущий по Стайл-лейн или Лонг-лейн, видеть хоть в какой-то мере свет лампы садовника Брюса? Вопрос второй: мог ли некто, прячась в кустах, видеть идущего? Вопрос третий: мог ли идущий – предположим, он поднимается по ступенькам и входит в церковь…

– Прошу прощения, но это невозможно, – перебил его сержант. – Церковь на ночь запирается. По нашей рекомендации. Чтобы предотвратить вероятность вандализма.

– Как правильно мы поступили, взяв вас с собой, – обрадовался Аллейн. – Кто ее запирает? Викарий?

– Совершенно верно, мистер Аллейн. И после того как покойную леди внесли в церковь, именно это он должен был сделать. Запереть помещение на ночь.

– Оставив церковь в темноте? – спросил Фокс.

– Думаю, нет. Полагаю, он оставил свет в алтаре. Нужно будет спросить у него.

– Стало быть, история Арти начинается уже после того, как привезли покойницу?

– Как и наше представление, что весьма кстати. В деревне рано ложатся, сержант?

– Через полчаса после того, как закрываются пивные, все уже в постели.

– Отлично.

– А что, если, – с ноткой ужаса в голосе спросил Фокс, – Чокнутый Арти сейчас спит там, в своей берлоге?

– Это будет для нас большим осложнением, черт возьми, – проворчал Аллейн. – В этом случае придется действовать по обстоятельствам. Впрочем, не знаю. Можем попробовать привлечь его к участию в нашей затее.

– А он согласится?

– Бог его знает. Итак, начинаем. Старайтесь делать все как можно тише. Не хлопайте дверями. Говорите шепотом.

Резко повернув за угол и миновав березовую рощицу, они въехали в деревню: двойной ряд коттеджей, по дюжине с каждой стороны, окаймлял Лонг-лейн, все дома были погружены в глубокий сон. Над деревней возвышалась церковь, ее башни вырисовывались на фоне звездного неба, остальная часть здания тонула в деревьях. Луна еще не взошла, поэтому и Лонг-лейн, и склон холма, и кустарник находились в глубокой тени.

Аллейн поставил машину на площадку перед церковью, и они вышли.

– Ага, – заметил Аллейн, – кто-то на Стайл-лейн еще не спит.

– Это дом вдовы Блэк, – пояснил сержант. – Кто-то ухаживает за ней, скорее всего, брат.

– Ухаживает? Почему?

– А вы не слышали? Ее сегодня, когда она возвращалась с похорон, сбил грузовик. Выехал из-за того слепого угла. Я уже сколько твержу, что когда-нибудь это должно было случиться. Парень, слава богу, очень медленно выезжал из-за поворота – а тут она. Он довел ее до дома и сообщил нам.

– Это сестра садовника Брюса? – уточнил Фокс.

– Да, она, мистер Фокс. Лучше их не беспокоить.

– Я об этом ничего не знал, – пробормотал Аллейн. – Если Брюс увидит из окна свет там, где он вчера копал могилу при свете своей лампы, он может пойти посмотреть, что происходит. Черт! – Он задумался на минуту. – Что ж, мы ему скажем. Почему бы нет? А теперь давайте начнем. Сержант, я хочу, чтобы вы сделали точно то, что, по его словам, делал Арти. Когда настанет время, вы залезете в его лежбище в кустах. Но еще не сейчас. Мы скажем когда. Я буду изображать Картера. Мистер Фокс – Брюса. Единственное, что вам нужно будет делать, это держать глаза и уши открытыми и рассказать нам очень точно обо всем, что вы увидите и услышите. Лампа здесь? А лопата? Ну, пошли, и потише.

Он очень осторожно открыл воротца крытого прохода на кладбище и при первом же раздавшемся скрипе внимательно осмотрелся. Один за другим они проскользнули внутрь и тихо поднялись по ступенькам.

– Не включайте фонари без особой надобности, – сказал Аллейн. Когда их глаза привыкли к темноте, сквозь нее проступили очертания надгробий. Они поднялись на самый верх, вслед за Аллейном обогнули церковь – неф, северный трансепт, алтарную часть – и вышли к участку Пасскойнов и могиле Сибил Фостер. От цветов, покрывавших могильный холм, в ночном воздухе исходил густой запах, целлофановые обертки букетов посверкивали в свете звезд, как будто были покрыты флуоресцентной краской.

Фокс и Макгинесс склонились над лампой. Наконец она вспыхнула. Ближнее пространство стало отчетливо видно в ее белом свете. Сержанту потребовалось время, чтобы отрегулировать яркость. Фокс разогнулся, и его гигантская тень легла на деревья. Лампа шипела. Фокс поднял ее и поставил рядом с могилой. Они немного повременили, чтобы убедиться, что она горит ровно.

– Хорошо, – сказал Аллейн Фоксу, – дайте нам восемь минут, чтобы спуститься обратно, и начинайте. Не смотрите на пламя, сержант, оно вас ослепит. Пошли.

Благодаря свету, падавшему теперь из-за лампы, церковь отбрасывала более густую тень, и спуск занял больше времени, чем подъем. Когда они вернулись к машине, Аллейн тихо произнес:

– Теперь я покажу вам лежбище. Оно в кустах на противоположной стороне улицы, чуть правее. Тут ярдах в четырех впереди в насыпи есть просвет, перегороженный плетеными воротами. Вы сможете приоткрыть их, пройти на поле, а потом вернуться назад и подойти к лежбищу с тыла. Если случайно кто-нибудь появится на улице и заинтересуется, что мы делаем, – мы ищем пропавшего ребенка, который, вероятно, заснул под кустами. Присмотритесь, чтобы узнать нужное место с обратной стороны. Вон там над кустами возвышается ореховое дерево, это ориентир.